|
|
Исследуется понятие “компьютерная аддикция” и делается акцент на важности концептуальной и нозологической ясности. При толковании таких состояний повышается риск тавтологии, поскольку возникает вопрос, не лучше ли было бы классифицировать многих заболевших индивидов исходя из конечного поведения, а не из опосредствующего механизма. Анализируются трудности в определении и культурно-социальные условия. Ф. Ленихэн “Единственное основание для разграничения привычки и патологического пристрастия — чтобы кого-нибудь преследовать” (Szasz, 1973) Определение поведения как расстройства — очень трудный процесс выделения его как отдельной категории — это не просто введение удобного специального термина. Даже наиболее атеоретичные и синдромальные диагнозы могут превращаться в нечто конкретное и выделяться под воздействием более широких социальных и политических факторов, в конечном счете несущих груз смыслов, которые первоначально не предвиделись (American Psychiatric Association, 1994; Warden et al, 2004). Поэтому в своем комментарии я сосредоточусь на проблеме валидности понятия “интернет-аддикция”, которое предложили Murali и George (2007, этот выпуск), а не на их акценте на качественном сборе анамнеза и на очень логичных предложениях в отношении поведенческой психотерапии. Авторы признают, что интернет-аддикция как нозологическая категория вызывает большое сомнение. Однако их предположение о том, что продолжающиеся дискуссии относительно ее валидности “ограничивают наши современные знания об этиологии и лечении расстройства”, могло бы иметь ненамеренное последствие — препятствование очень необходимому процессу обсуждения. Можно было бы утверждать, что, в то время как обвинения в “торговле болезнями” (Heath, 2006) слишком легко нивелируются, благоразумно было бы прояснить такую “нозологическую неопределенность”, прежде чем приступать к выполнению программы диагностики и лечения. Поступать иначе — значит рисковать отнести гетерогенную группу форм поведения к определенной категории и осуществлять лечение их как единого синдрома. Преимущества такого действия не очевидны, особенно потому, что индивидуализированный, основанный на формулировке подход, вероятно, мог бы дать те же благоприятные результаты без необходимости вводить новое расстройство. Интернет-аддикция как понятие Порочный круг Авторы ссылаются на более емкое понятие интернет-аддикции, предложенное Beard и Wolf (2001), чем первоначальное понятие Young (1998). Beard и Wolf выдвинули это понятие как “объяснение” неконтролируемого пользования Интернетом с вредными последствиями, по-видимому, не осознавая, что этот аргумент создает порочный круг. Это все равно что “объяснять” преступление, ссылаясь на антисоциальное расстройство личности. Murali и George рискуют создать схожую эпистемологическую проблему, когда отмечают, что интернет-аддикция может иметь “огромные неблагоприятные последствия”. Было бы удивительно, учитывая используемое ими определение, если бы она не приводила к неблагоприятным последствиям. Пристрастившиеся к чему? Если понятие “интернет-аддикция” будет полезно и для научных исследований, и для клинической работы, оно должно включать в себя какое-то определение именно того, к чему у пристрастившегося индивида возникло болезненное пристрастие. Murali и George, признавая эту проблему, все же полагают, что подтипы интернет-аддикции можно описывать в зависимости от вида предпочитаемой деятельности в режиме онлайн (например, азартные игры, порнография, игры с участием огромного количества пользователей и др.) Это поднимает вопрос относительно того, может ли оно быть в одинаковой мере валидным, чтобы считать компульсивных азартных игроков и увлекающихся порнографией в режиме онлайн как в первую очередь азартных игроков или любителей порнографии, а не относить их к одной общей категории, основываясь только на опосредующем механизме. Например, мы не считаем мужчин, которые обычно слишком быстро ездят на автомобиле, тех, кто ездит вдоль обочины дороги в поисках проституток, или тех, кто едет на автомобиле в магазин, имеющий патент на продажу алкогольных напитков на вынос, чтобы купить спиртное, страдающими единым болезненным пристрастием к автомобилю. Определение болезненного пристрастия Авторы отмечают, что в ранних исследованиях болезненного пристрастия к Интернету его определяли как пользование им более чем 38 часов в неделю. Учитывая то, что это условно приближается к нормальной продолжительности рабочей недели, пришлось бы классифицировать большинство программистов, онлайн-журналистов и исследователей как аддиктов. Хотя Murali и George сами не указывают на этот очень упрощенческий анализ, их понятие “болезненное пристрастие к Интернету” само по себе проблематично, поскольку оно, по-видимому, игнорирует социальный и экономический контекст видов деятельности в Интернете, например пользование, которое составляет необходимую часть профессиональной работы или возрастающую доступность функциональных служб, таких как покупка бакалейных товаров в интернет-магазине, банковские услуги по Интернету и интернет-телефония (голос по интернет-протоколу или VOIP), т. е. все то, что замещает соответствующую “реальную” деятельность. Появляется литература о пользовании Интернетом даже с целью применять методы лечения при других формах аддиктивного поведения (Squires, 2005). В качестве примера более контекстуального подхода рассмотрим работу Kubey (2001), посвященную изучению разных видов деятельности в режиме онлайн, которыми занималась выборка студентов колледжа. Kubey установил, что “синхронные” формы применения (например, чат или игры с множеством участников, предусматривающие взаимодействие в реальном времени с другим человеком) в большей степени ухудшают успеваемость в учебе, чем “асинхронные”, например электронная почта. Это выдвигает на первый план вопрос вреда: вреда себе, другим людям, более общей социальной структуре — все это возможные последствия чрезмерного занятия виртуальным за счет реального. Разумеется, вред в этом контексте не такой недвусмысленный, как следы иглы или цирроз печени. Пользование Интернетом с вредными последствиями необходимо понимать в контексте “цены возможности”, т. е. “стоимости” сделанного выбора, которая эквивалентна выгоде, которую человек мог бы получить, распорядившись этим временем как-то иначе. Это явно включает субъективную оценку, приводя к культуральным и субкультуральным проблемам, которые я сейчас рассмотрю. Социокультуральный контекст До сих пор я обсуждал (и в какой-то степени преуменьшил влияние) формы пользования Интернетом, которые связаны с профессиональной работой, всего лишь как средство для более известных пороков, например порнографии, и те, которые непосредственно замещают естественные реальные виды деятельности, например покупку бакалейных товаров. А что же в отношении людей, которые пользуются Интернетом для других целей? Обязательно ли они страдают болезненным пристрастием? Навешивание ярлыка “болезненное пристрастие” или “идея-фикс” на необычное занятие, иногда относящееся к прошлому, является ответной реакцией на участие огромного количества людей (обычно молодых) в деятельности, которая тем, кто навешивает ярлык, незнакома. В ХХ столетии джаз, рок-н-ролл и ролевые игры были предметом таких моральных панических реакций (Waldron, 2005; Boyd, 2006). Я достаточно стар, чтобы помнить серьезные редакторские статьи о “болезненном пристрастии к телевидению”. Совсем недавно видеоигры и мобильные телефоны также описывались как “аддиктивные”. Murali и George цитируют результаты исследования, в котором типичных “патологических пользователей Интернетом” описывают как “интровертированных, образованных, технологически искушенных мужчин” (Shotton, 1991). Возможно, эти свойства были характерны для ранних сторонников Интернет-технологии в 1991 году, однако такое описание (скорее стереотипное) едва ли подходит для гетерогенного мира Интернета сегодня, когда сайты “заинтересованного сетевого сообщества”, например MySpace (http://www.myspace.com), часто посещают наиболее наиболее осведомленные о моде подростки, а не исключенные из общества “фанаты”. Murali и George описывают довольно ограниченный спектр видов деятельности в Интернете. Возможно, рискуя сейчас потерять некоторых читателей (Wikipedia at http://www.wikipedia.org — полезный источник для озадаченных), я вынужден добавить к перечню видов их деятельности такие, как блоггинг, разработка вебсайтов, вики-редактирование, подкастинг, интернет-телефония, проведение видеоконференций, совместное пользование файлами и фотоблоггинг. Кроме того, есть виды деятельности, которыми занимаются отчасти в сети и отчасти в физическом пространстве, например геокэшинг или мобильные полевые ролевые игры, например “за пирата”. wiki — это открытая среда для обмена знаниями и
коллективного творчества. Даже прототип навязчивого пользователя компьютером, которого описал Shotton, — одинокий, обычно мужского пола, программист, у которого развиваются повторные травмы вследствие растяжения из-за чрезмерного набора текста, — не обязательно считается аддиктом. Программирование (или кодирование), которое некоторым кажется убогим существованием, является чрезвычайно интеллектуальной деятельностью, описанной ведущими экспертами в этой области как форма искусства (Knuth, 1974). Возможно, дело обстоит так, что тем, кто не разделяет видение художника, великое искусство всегда кажется несколько компульсивным, но является ли это причиной для общества применять понятие аддикции с ее историческим наследием запрета и контроля? Выводы Вполне вероятно, что с расширением многообразия как тех, кто пользуется Интернетом, так и спектра видов деятельности, доступных в сети, идея об однородной “интернет-аддикции” все больше будет казаться анахроничной и одномерной. Murali и George отчасти признают это, когда говорят, что Интернет является неотъемлемой частью современной жизни, продолжая полагать, что модель полного воздержания была бы нереалистичной. Вместо этого было бы полезнее инкорпорировать компульсивные формы поведения, опосредуемые компьютером или сетью компьютеров, в исчерпывающую формулировку, в которой учитываются желания и предпочтения человека, его социальное происхождение и экономическое положение, характер деятельности в сети и затраты, которые ложатся на него и на других людей. Декларация интересов. F. L. — член комитета группы особых интересов (Mental Health Informatics Special Interest Group of the Royal College of Psychiatrists) и автор книги Computers in Psychiatry (опубликованной Gaskell, 2006). ЛИТЕРАТУРА American Psychiatric Association (1994) Desk Reference to the Diagnostic Criteria from DSM–IV. American Psychiatric Association. Beard, K. W., & Wolf, E. M. (2001) Modification in the proposed diagnostic criteria for internet addiction. CyberPsychology and Behavior, 4, 377–383. Boyd, D. B. (2006) ‘Identity Production in a Networked Culture. Why youth heart MySpace’. Talk presented to American Association for the Advancement of Science, St Louis, MO, 18 February. http://www.danah.org/papers/AAAS2006.html Heath, I. (2006) Combating disease mongering: daunting but nonetheless essential. PLoS Medicine, 3(4), e146. Knuth, D. E. (1974) Computer programming as an art. Communications of the ACM, 17, 667–673. Kubey, R. (2001) Internet use and collegiate academic performance decrements: early findings. Journal of Communication, 51, 366–382. Murali, V. & George, S. (2007) Lost online: an overview of internet addiction. Advances in Psychiatric Treatment, 13, 24–30. Shotton, M. A. (1991) The costs and benefits of ‘computer addiction’. Behaviour and Information Technology, 10, 219–230. Squires, D. D. (2005) Diffusing a PC-based intervention for problem drinkers. Dissertation Abstracts International: Section B: The Sciences and Engineering, 65(9-b). Szasz, T. S. (1973) ‘Drugs and Freedom’ (radio interview). http://www.szasz.com/drugsandfreedom1973.html Waldron, D. W. (2005) Role-playing games and the Christian right: community formation in response to a moral panic. Journal of Religion and Popular Culture, IX (Spring). Warden, N. L., Phillips, J. G. & Ogloff, J. R. P. (2004) Internet addiction. Psychiatry, Psychology and Law, 11, 280–295. Young, K. S. (1998) Caught in the Net: How to Recognise the Signs of
Internet Addiction and a Winning Strategy for Recovery. John Wiley & Sons. Об авторе: Fionnbar Lenihan — судебный психиатр-консультант в Орхардском клиническом отделении усиленного режима. Давно проявляет интерес к медицинcкой информатике, является членом комитета группы особого интереса к информатике в области охраны психического здоровья в Королевском колледже психиатров. Адрес для корреспонденции: Fionnbar
Lenihan Royal Edinburgh Hospital, Morningside, Edinburgh EH10 5HF, UK. Computer addiction — a sceptical view Другие интересные материалы:
|
|