Новости
 О сервере
 Структура
 Адреса и ссылки
 Книга посетителей
 Форум
 Чат

Поиск по сайту
На главную Карта сайта Написать письмо
 

 Кабинет нарколога
 Химия и жизнь
 Родительский уголок
 Закон сур-р-ов!
 Сверхценные идеи
 Самопомощь
 Халява, please!




Ремонт замка в металлической двери spas-ektb.ru/remont-zamkov.

Преступления, связанные с наркотиками [1]

  Люби ближнего своего,
даже если он употребляет
эти проклятые наркотики.
А. Требач

Я.Гилинский

Наркотики в современном мире

Наркотизм, наряду с преступностью и алкоголизмом, становятся серьезной социальной проблемой после Второй мировой войны. Возможно, крах иллюзий по поводу человеческой разумности и рациональности Западной цивилизации после Освенцима, Холокоста и др. трагедий-символов привел к вспышке ретретистских форм девиантности. Кроме того (а, может быть, прежде всего), наркобизнес оказался самым сверхдоходным видом преступной деятельности и «естественный» спрос на наркотизирующие средства усиливается «подогревом» со стороны наркодельцов.

Состояние наркотизма в стране или регионе характеризуется рядом показателей: смертность от причин, связанных с потреблением наркотиков; количество и уровень зарегистрированных потребителей наркотиков и наркоманов; количество и уровень преступлений, связанных с наркотиками; структура потребляемых наркотических средств и т.п. Рассмотрим динамику некоторых показателей в Европейском регионе. [2]

Количество выявленных противоправных действий с наркотиками, характеризуемых числом арестов (Франция), зарегистрированных случаев (Австрия), выявленных лиц (Бельгия, Дания, Италия, Испания, Швеция), правонарушений (Финляндия, Германия, Нидерланды, Португалия), выросло с 1986 по 1996 г. в Австрии с 4739 до 16196, в Финляндии с 1194 до 6059, во Франции с 30493 до 77640, в Испании с 19203 до 48529, в Португалии с 2047 до 9054. В Бельгии названный показатель вырос с 4646 в 1986 г. до 19482 в 1993 г. со снижением к 1995 г. до 18376. В Дании – рост с 7862 в 1987 г до 12421 1993 г. с последующим снижением до 8678 к 1996 г. В Германии рост с 67844 1986 г. до 156117 в 1995 г. В Италии рост с 14851 в 1986 г. до 27677 в 1992 г. со снижением к 1996 г. до 22020. В Швеции рост с 6426 в 1986 г. до 8604 в 1994 г. В Великобритании рост с 6200 в 1986 г. до 30693 в 1995 г. Несколько иная ситуация в Нидерландах: в течение1986-1995 гг. наблюдается максимум зарегистрированных правонарушений (5400-5900) в 1986, 1987, 1990 гг. со значительным снижением (3010-3470) в 1992-1995 гг. Правда, последнее обстоятельство может быть связано с изменением законодательства, идущего по пути декриминализации ряда преступлений, связанных с наркотиками, и легализации потребления «легких» наркотиков (производных каннабиса).

Вместе с тем, средний уровень правонарушений, связанных с наркотиками (на 100 тыс. населения), вырос в Европе с 1990 г. по 2000 г. в 2,6 раза. [3] При этом действительно отмечалось снижение этого показателя в 1998 г. и некоторая стабилизация в 1993-1994 гг.

В целом рассмотренному показателю можно сделать вывод о преобладающей тенденции роста наркотизации населения европейских стран, начиная с 1986 г. (этот рост прослеживался и ранее, о чем частично будет сказано ниже) при наметившейся тенденции стабилизации и даже сокращения связанных с наркотиками инцидентов в ряде стран с 1991- 1993 гг. (Бельгия, Италия, Нидерланды и др.).

Некоторое представление о тенденциях наркотизма в Европе и о структуре потребляемых наркотиков дает динамика изъятия полицией различных их видов.

В целом по 15 исследуемым странам Западной Европы (Австрия, Бельгия, Дания, Финляндия, Франция, Германия, Греция, Ирландия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Испания, Швеция, Великобритания) изъятие каннабиса возрастало с 1985 г. (164,5 тыс. кг) до 1995 г. (около 718 тыс. кг) при некотором снижении с 1994 г. (когда было изъято 727,3 тыс. кг) в ряде стран.

Количество изъятого героина возрастало с 1985 г. (2074 кг) до 1991 г. (5634 кг) с сокращением в 1992-1993 гг. (до 4771 кг), новым всплеском в 1994 г. (5862 кг) и сокращением в 1995 г. (5189 кг).

Кокаина было изъято в 15 странах Европы в 1986 г. всего 1925 кг. К 1990 г. количество изъятого наркотика увеличилось до 16,4 тыс. кг (в 8,5 раз за 4 года). Новый скачок в изъятии кокаина происходит с 1993 г. (16,8 тыс. кг) к 1994 г. (29,1 тыс. кг или в 1,7 раз за один год). Однако в 1995 г. наблюдается сокращение до 20,6 тыс. кг.

Амфетамина было изъято в 1986 г. 380,4 кг, в 1987 – 568,6 кг, за 1988-1989 гг. количество изъятого наркотика снижается до 387,1 кг, затем идет непрекращающийся рост до 1418,6 кг в 1994 г. со снижением в 1995г. до 1228,2 кг.

Количество случаев конфискации различных наркотических средств в европейских странах: по экстази это число возросло от 0 в 1986 г. до 7963 в 1995 г. Можно проследить, с какого времени началось активное распространение экстази в различных странах: в Австрии с 1994 г., в Бельгии – с 1991 г., во Франции с 1989-1990 гг., в Швеции – с 1995 г., в Великобритании – с 1989г.

Что касается ЛСД, то в 1986-1988 гг. во всех вышеназванных странах Европы число случаев конфискации сохранялось на уровне 701-716, затем начинается быстрый рост: 1989 г. – 1344, 1990-1991 гг. –2100-2200, в 1993 г. – 3396 и некоторое сокращение к 1995 г. – до 2428.

Еще раз напомним, что все приведенные выше сведения свидетельствуют не только о реальной распространенности нелегального оборота наркотиков, но и об активности полиции.

Имеющиеся в нашем распоряжении данные за более длительный период времени по различным странам свидетельствуют о двух основных тенденциях: возрастание наркопотребления с 50-х – 60-х годов до начала 90-х с последующей тенденцией к сокращению. Так, в Италии уровень привлеченных к ответственности за нелегальный оборот наркотиков (на 100 тыс. населения) возрастал с 0,14 в 1967 г. до 67,5 в 1992 г. с последующим снижением. Одновременно уровень смертности от потребления наркотиков увеличился от 0,01 до 2,43 (1991 г.) с сокращением к 1994 г. до 1,52. [4]

С 1993 г. сокращается смертность от потребления наркотиков в Германии. [5]

Некоторое сокращение арестов и других показателей наркотизма с 1982-1984 гг. наблюдается в Японии. [6]

Хотя считается, что в США чрезвычайно распространено потребление наркотиков, особенно среди учащихся различных типов учебных заведений, однако специальные исследования показывают, что по большинству показателей (включая сравнительное потребление наркотиков, алкоголя и табачных изделий) произошло постепенное сокращение наркопотребления с 1978-1982 гг. [7]

Вместе с тем, по ряду источников, с конца 90-х годов вновь возрастают показатели наркотической активности.

Ситуация с нелегальным потреблением наркотических средств и психотропных веществ в России характеризуется, во-первых, высокой латентностью выявленных случаев (особенно после Закона РФ 1997 г. «О наркотических средствах и психотропных веществах», значительно сокративших число желающих обращаться за помощью в государственные наркологические учреждения под страхом стать известными в милиции). Во-вторых, значительными региональными различиями (максимум на Дальнем Востоке, вдоль южных границ России, в крупнейших городах, минимум – в центральной Европейской части, в некоторых регионах Поволжья и Урала). В-третьих, общей тенденций роста (см. табл. 1 и 2).

Мы видим, что согласно официальным данным, уровень потребителей наркотиков вырос в России с 25,7 в 1985 г. до 60,6 в 1994 г., а потребителей наркотиков и сильно действующих веществ - с 47,8 в 1991 г. до 360,8 в 2001 г., т.е. в 7,7 раз. [8] Уровень зарегистрированных лиц, больных наркоманией (первичное обращение в медицинское учреждение), вырос с 0,9 в 1970 г. (1,3 в 1980 г.; 2,1 в 1985 г.) до 31,0 в 1997 г. [9] Ясно, что это далеко не полные данные в силу высокой латентности всех проявлений наркотизма.

Табл. 1

Уровень (на 100 тыс. населения) потребителей наркотических средств (1985-1994) и сильнодействующих веществ (1991-2002) в России

1985 1986 1987 1988 1989 1990 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002
Потребители наркотиков 25,7 36,4 42,2 39,1 35,0 35,3 34,7 40,9 47,9 60,6                
Потребители наркотиков и СДВ             47,8 53,9 62,2 75,2 105,2 168,8 148,9 195,7 246,7 311,8 360,8 344,7

Источники: Ежегодники "Преступность и правонарушения". М.: МВД РФ, МЮ РФ

Табл.2

Уровень заболеваемости наркоманией (первичное обращение за медицинской помощью)
в 1970-1997 гг. в России

1970 1975 1980 1985 1990 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997
0,9 2,3 1,3 2,1 4,3 4,4 4,4 7,2 10,4 16,9 22,7 31,0

Источник: Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации. М. 1999.

Криминологический анализ преступлений, связанных с наркотиками

Обратимся к некоторым криминологически значимым аспектам наркотизма.

Сведения о зарегистрированных преступлениях, связанных с наркотиками, отражены в табл. 3.

Мы видим, во-первых, постоянный рост регистрируемых преступлений, начиная с 1989 г. по 2000 г. (в 19,5 раз по сравнению с «базисным» 1988 г.). Сокращение этого показателя в 2001-2004 гг. может свидетельствовать как о стабилизации ситуации, так и об изменении активности правоохранительных органов – прежде всего, милиции, которая предпочитает «крышевать» «точки» продажи наркотиков, а Госнаркоконтроль явно не профессионален. В 2005-2006 г. вновь возрастает зарегистрированная часть преступлений, связанных с нелегальным оборотом наркотических средств. Во-вторых, наибольшую долю составляют преступления в виде нелегального изготовления, или приобретения, или хранения, или пересылки наркотических средств или психотропных веществ. Большая часть этих преступлений совершается без цели сбыта, т.е. потребителями наркотиков. Об этом свидетельствуют данные судебной статистики. Так, в 1989 г. за вышеназванные преступления без цели сбыта было осуждено 88,6% всех осужденных, в 1992 г. – 92,4%, в 1995 г. – 90,2%, в 1998 г. – 70,4%.

Табл.3
Зарегистрированные преступления, связанные с наркотиками в России
(1987-2006)

Год Всего Уровень
на 100 тыс. насел.
В том числе
Кражи,

вымога-

тельство

Изготовление,
приобретение,
хранение,
транспортировка или продажа
Притон для потребления наркотиков Нелегальный
посев мака или конопли
1987 18534 12,7 832 15506 444 136
1988 12553 8,6 470 9527 252 74
1989 13446 9,1 436 10594 171 3
1990 16255 10,9 413 13646 206 72
1991 19321 13,0 433 17036 181 76
1992 29805 20,0 315 27115 324 91
1993 53152 35,8 475 49249 499 343
1994 74798 50,5 529 70420 721 593
1995 79819 54,0 691 72457 750 666
1996 96645 65,5 546 89803 909 727
1997 185832 126,3 399 175868 933 2432
1998 190127 129,3 460 181481 1030 2719
1999 216364 147,2 468 206874 1033 3630
2000 243572 167,3 336 233490 989 4409
2001 241598 166,0 554 231601 813 4017
2002 189576 125,0 303 179938 424 4095
2003 181688 127,0 202 174537 356 2393
2004 150096 104,1 * 139345 730 3042
2005 175241 122,1 * 159497 3143 3405
2006 212019 148,3 234 129911 * *

* Нет сведений

Источники: Ежегодники «Преступность и правонарушения: Статистический сборник». М.: МВД РФ, МЮ РФ

Социально-демографический состав потребителей наркотиков и наркозависимых

Отсутствие в СССР и России «моральной статистики», за организацию которой так ратовал М.Н. Гернет, не позволяет более или менее достоверно судить о структуре «девиантов» по всем проявлениям девиантности кроме преступности (в отношении лиц, выявленных как совершивших преступления, имеется минимальная статистика, публикуемая МВД). Между тем, социально-демографический состав потребителей наркотиков, алкоголя, суицидентов и т.п. представляет значительный теоретический и практический интерес. Поэтому мы вынуждены привести хотя бы какие-то данные, результаты локальных исследований. Последние проводятся в разное время по разным методикам и не могут претендовать на репрезентативность, что необходимо учитывать при их анализе. Кроме того, в табл. 4 приводятся сведения о социально-демографическом составе лиц, выявленных в совершении преступлений, связанных с нелегальным оборотом наркотиков.

Гендер

Как во всех девиантных проявлениях, среди потребителей наркотических средств и наркоманов преобладают мужчины. По официальным данным, соотношение женщин и мужчин среди наркопотребителей и больных наркоманией составляет от 1:2 – 1:3 в развитых странах до 1:20 в странах третьего мира. Общая тенденция – возрастание доли женщин среди наркопотребителей. К началу 90-х гг. ХХ века это соотношение в различных регионах России составляло 1:2 - 1:6. К 2000 г. среди всех жителей Санкт-Петербурга тех, кто хотя бы раз пробовал наркотики, было 10,7% женщин и 28,6% мужчин, а активных потребителей наркотических средств – соответственно 2,9% и 10,4%. В Самаре хотя бы раз пробовавших наркотики было 22,5% мужчин и 6% женщин, а среди активных потребителей – соответственно 8,5% и 2,5%. [10]

Доля женщин среди лиц, совершивших преступления, связанные с нелегальным оборотом наркотиков, возрастала с 6,5% в 1992 г. до 17,7% в 2001 г. с некоторым сокращением в 2002-2003 гг. (до 14,1%).

Возраст

Наркотизм – преимущественно молодежная мировая проблема. В трудах А. Габиани отмечалось, что среди потребителей наркотиков и наркоманов свыше 67% были молодые люди в возрасте до 30 лет, а начало потребления наркотиков приходилось на 14-16 лет. [11] В наши дни (2000 г.) среди петербуржцев – активных потребителей наркотиков лица в возрасте до 19 лет составляют почти 37%, 20-24 лет – свыше 29% и 25-29 лет – свыше 20%. Всего молодежь до 30 лет – около 87%. В Самаре доля в популяции активных потребителей наркотиков в возрасте до 19 лет – свыше 9%, 20-24 года – свыше 5%, 25-29 лет – около 3%. [12] Возраст первой пробы наркотических средств или сильнодействующих веществ из числа их потребителей в Санкт-Петербурге: 11-13 лет – около 6%, 14-16 лет – около 56%, 17-19 лет – свыше 38%. [13]

Среди выявленных лиц, совершивших преступления, связанные с нелегальным оборотом наркотиков, доля несовершеннолетних в целом снижалась (свыше или около 9% в 1987-1992 гг., 4,2-4,6% в 2001-2003 гг.), а доля молодежи (18-29 лет) оставалась довольно стабильной – порядка 58-65%.

Раса (этническая принадлежность)

В зарубежной девиантологии, особенно американской, исследованиям этнического состава наркоманов, алкоголиков, преступников и других девиантов уделяется большое внимание.

Пожалуй, единственной известной нам попыткой рассмотреть этнический фактор девиантного поведения подростков в современной России является исследование, результаты которого отражены в ранее называемой книге группы авторов – сотрудников Центра девиантологии Социологического института РАН. Так, в Санкт-Петербурге среди подростков наиболее вовлеченными в наркопотребление оказались представители тюркских этнических групп, на втором месте были представители финно-угорских этносов. Менее всех втянуты в наркопотребление западноевропейские этнические группы [14].

Образование

Образовательный уровень потребителей наркотиков и наркоманов довольно высок, хотя и несколько уступает среднему для популяции. В Санкт-Петербурге в целом наблюдается снижение наркопотребления с возрастанием образовательного уровня. Но среди всех групп потребителей - изредка пробовавших наркотики, бывших и реальных активных потребителей – наибольший удельный вес составляют лица с незаконченным высшим образованием [15].

Семейное положение

Среди наркопотребителей отмечается относительно высокая доля одиноких, несемейных лиц. Это объясняется отчасти молодым возрастом любителей наркотиков, отчасти невозможностью для них устроить личную жизнь. У части наркоманов семьи распались по вполне понятным причинам.

Социальный статус

На примере бывшего СССР и современной России видно, как изменяется социальный статус потребителей наркотиков. По данным А. Габиани (80-е годы ХХ в.), среди наркопотребителей рабочие составляли свыше 70%, колхозники менее 1%, ИТР и служащие – около 9%, не работавшие и не учащиеся – свыше 15%. Из общего числа лиц, совершивших в СССР преступления, связанные с наркотиками, рабочих оказалось 42%, служащих – более 8%, учащихся – 6,4%, неработающих и не учащихся – около 31%. По нашим данным, в Ленинграде за ряд лет среди осужденных за преступления, связанные с наркотиками, рабочих было 37-42%, служащих – 3-10%, учащихся – 5-12%, неработающих и не учащихся – 35-45%. Расчет коэффициента криминально-наркотической активности (частное от деления доли социальной группы среди осужденных на долю той же группы в населении) показал максимальную наркотическую активность рабочих (1,3), далее следовали учащиеся (0,7), наконец, служащие (0,1). Этот показатель нельзя было рассчитать для неработающих и не учащихся за отсутствием данных об их удельном весе в составе городского населения. Таким образом, как и по многим другим видам негативного девиантного поведения, лидировали рабочие, нарушая все официальные представления о «гегемоне».

В современной России, по результатам локальных эмпирических исследований, основными потребителями наркотических средств оказываются учащиеся. Значительная доля рабочих продолжает сохраняться. Высок удельный вес лиц, не имеющих постоянного источника доходов (неработающие и не учащиеся). В 2000 г. в Санкт-Петербурге активными потребителями наркотиков были: из всего населения – 6%, из числа студентов и учащихся - 23,9%, из неквалифицированных рабочих – 7%, из рабочих средней квалификации – 5,3%, из неквалифицированных служащих – 6,1%, из служащих средней квалификации – 2,6%, из числа руководителей – 6,1%, среди технической интеллигенции – 2,%, среди гуманитарной интеллигенции – 1,8%. В Самаре активными наркопотребителями были 2,5% населения, среди учащихся – 6,3%, из неквалифицированных рабочих – 3%, из рабочих средней квалификации – 2%, из числа служащих без квалификации – 0,7%, из служащих средней квалификации – 1,1%, среди технической интеллигенции – 1,2%, среди гуманитарной интеллигенции – 2,2%, из числа руководителей – 1,9%. [16]

Наблюдается постоянное увеличение доли лиц без постоянного источника доходов («исключенные») среди лиц, совершивших рассматриваемый вид преступлений (с 23,4% в 1987 г. до 73,1% в 2001 г.) с некоторым снижением в 2002-2003 гг. (до 66,1%) и вновь возрастанием до 71,2% в 2005 г. Возрастает и удельный вес безработных. Доля рабочих и служащих устойчиво снижалась до 2000 г. и начала несколько возрастать в 2001-2003 гг. с последующим снижением.

Зарубежные исследователи отмечают взаимосвязь статуса и вида предпочитаемых наркотиков, городской характер наркотизма и повышенную долю иммигрантов среди наркоманов.

Табл.4
Социально-демографический состав лиц, совершивших преступления, связанные с наркотиками

1987 1989 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003

2004

2005

Всего: 15523 9036 13609 18895 24065 39581 52668 62162 102172 116471 129440 134816 134741 95145 89494 68852 70373
В том числе (%%):                                  
Женщин 11,4 15,4 9,5 6,5 8,8 8,8 10,6 13,3 11,7 13,1 14,2 17,0 17,7 16,2 14,1 16,4 17,4
14-17 лет 9,6 9,8 9,3 8,7 7,9 7,0 7,3 7,6 8,6 7,2 5,7 5,0 4,2 4,4 4,6 4,3 3,8
18-29 лет 64,2 59,1 58,8 62,5 61,3 61,3 59,8 60,7 63,7 65,7 65,8 65,4 63,9 60,5 61,3 54,1 50,1
Рабочих 49,9 43,5 35,6 35,1 22,2 24,3 22,2 20,2 20,3 19,3 17,7 16,8 17,2 19,3 21,8 18,9 16,7
Служащих 6,9 7,8 3,8 4,3 3,0 2,3 2,1 2,1 1,9 1,6 1,3 1,3 1,2 1,4 1,5 1,9 2,1
Учащихся, студентов 9,2 6,6 5,9 6,7 4,8 4,1 4,1 4,7 7,5 7,0 6,4 5,3 4,3 5,4 6,0 5,5 4,6
Без постоянного источника доходов 23,4 30,7 37,0 53,9 48,3 58,7 58,7 61,6 64,2 66,6 69,7 71,9 73,1 69,0 66,1 67,8 71,2
Безработных X X X X 4,1 8,9 4,3 3,7 4,1 3,7 3,9 4,9 4,9 5,2 5,1 7,9 9,2
Иностран-

цев (в т.ч. жителей СНГ)

X X X X 13,3 14,1 11,9 8,2 3,3 3,3 3,5 3,6 3,8 4,1 4,4 4,9 4,5
Рецидив 29,5 27,4 27,2 28,3 29,3 27,3 29,8 30,2 32,2 31,9 30,5 32,3 32,9 30,5 28,6 31,1 37,5

Х – нет данных

Рассмотрим некоторые особенности территориального распределения зарегистрированных преступлений, связанных с наркотиками. В 2005 г. при среднероссийском уровне рассматриваемых преступлений – 122,1, максимальный уровень был зарегистрирован в Еврейской автономной области (311,5), Магаданской области (307,4) Тюменской (276,3), Амурской (238,5) областях, республике Тыва (224,9). Минимальные показатели (менее 50) – в республике Дагестан, Кировской, Ленинградской, Липецкой областях. При этом нелишне напомнить, что зарегистрированные показатели отражают не только (и может быть не столько) реальную ситуацию, но и активность правоохранительных органов.

Об этиологии наркотизма и антинаркотической политике

Общие вопросы генезиса девиантности рассмотрены мною в ранее упоминавшейся «Девиантологии» (2007). Однако этиология различных видов девиантного поведения имеет свои особенности. Так, ко всем формам ретретизма, «ухода» (пьянство, наркотизм, суицид) применима объяснительная модель «двойной неудачи» Р. Мертона: первая неудача – невозможность удовлетворить потребность в самореализации, самоосуществлении в активной творческой деятельности, вторая неудача – невозможность самоутвердиться в активной девиантной – преступной деятельности. И как результат – «уход» (в алкоголь, наркотики или – из жизни).

В наркомании видят бегство не только от жестоких условий существования (Р. Мертон, Дж. Макдональд, Дж. Кеннеди и др.), но и от всеобщей стандартизации, регламентации, запрограммированности жизни в современном обществе (Ж. Бодрияр).

«Наркотики сами по себе не составляют сущности проблемы. Злоупотребление ими – это симптом глубоких противоречий, с которыми сталкивается личность в попытках преодолеть стрессовые жизненные ситуации, в поисках положительных межличностных контактов в виде понимания, одобрения, а также эмоциональной и социальной поддержки. При их отсутствии наркотики выполняют роль своеобразных костылей, которые, к сожалению, не лечат, а калечат». [17] Это высказывание лишний раз показывает, как недостаток «позитивных санкций» (одобрения), эмоциональной поддержки приводит к ситуации, которую привычно пытаются «исправить» негативными санкциями.

Charles Faupel, Maurice Fisher - авторы соответствующих статей «Энциклопедии криминологии и девиантного поведения» рассматривают ряд значимых факторов в генезисе наркотизма: социальное научение, включение в субкультуру, доступность, а также некоторые теории, объясняющие наркопотребление – биологические, психологические, социологические, включая теории аномии, дифференцированной ассоциации, социального контроля и теорию напряжения (Strain Theory). [18]

Хотя все перечисленные и многие неназванные факторы действительно влияют на распространение наркотиков, однако на личностном уровне, в конечном счете, «уход» в наркотики (равно как в пьянство или тотальный уход из жизни – самоубийство) – результат, прежде всего, социальной неустроенности, исключенности (exclusive), неблагополучия, «заброшенности» в этом мире, утраты или отсутствия смысла жизни. «Мы можем утверждать следующее: если у человека нет смысла жизни, осуществление которого сделало бы его счастливым, он пытается добиться ощущения счастья в обход осуществлению смысла, в частности с помощью химических препаратов» [19].

Государственная политика и общественное мнение по отношению к наркотикам и наркопотреблению существенно различались и различаются во времени и по странам: от терпимости и даже благожелательности до полного неприятия, запрета (прогибиционизм) и преследования. Причем это касалось не только тех наркотиков, которые сегодня изъяты из легального оборота, но и таких, как алкоголь, никотин (табак), кофеин (кофе) и др. «По иронии судьбы, в противовес своей теперешней популярности, алкоголь и никотин, так же, как кофеин, были запрещены в прошлом… В 1642 г. Папа Урбан VIII издал буллу об отлучении от церкви всех употреблявших табак. Некоторые европейские государства запретили его, а султан Оттоманской империи Мурад IV даже назначил смертную казнь за курение табака. Тем не менее ни одна из стран, в которую попал табак, не достигла успеха в его запрете, несмотря ни на какие наказания. Аналогичным образом провалились все попытки запрета чая, кофе и какао». [20] Не та же ли судьба уготована нынешним наркотикам?

В ритуальных и бытовых (в том числе, медицинских) целях потребление наркотических средств допускалось в странах мусульманского Востока, у индейцев Северной Америки, у народов стран Латинской Америки.

Серьезной социальной проблемой потребление наркотиков становится в конце XIX в. Так, говорят об «эпидемии наркомании» во время франко-прусской войны (1870 г.). Международное сообщество начинает предпринимать первые совместные шаги по решению проблемы: в 1909 г. созывается Шанхайская опиумная комиссия, а в январе 1912 г. принимается первый многосторонний международный договор по контролю над наркотиками – Гаагская конвенция, за которой последовали еще девять конвенций и соглашений. В настоящее время международный контроль над производством и распределением наркотических средств и психотропных веществ осуществляется на основе Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г. (с последующими дополнениями) и Конвенции о психотропных веществах 1971 г.

История знала и вполне мирное сосуществование общества и наркотиков, и антагонизм вплоть до сражений («опийные войны» в Китае, военные действия США против латиноамериканских наркобаронов). Однако, «мы не выиграли ни одного сражения с наркотиками и никогда не выиграем», ибо «мы не можем изгнать наркотики и наркоманов из нашей жизни». [21] Как говорил Уполномоченный по вопросам наркомании г. Гамбурга г-н Х. Боссонг, выступая с докладом в Санкт-Петербурге (февраль 1995 г.), «Употребление наркотиков и наркозависимость не исчезнут при системе запретов уголовного закона… Нельзя научить человека вести здоровый образ жизни под угрозой уголовного наказания». А криминолог Шончек политику «войны с наркотиками» рассматривает как результат мистификации проблемы, ложного сознания и лицемерия. [22]

Именно поэтому в настоящее время в цивилизованном мире наблюдается постепенный переход от политики «войны с наркотиками» («War on Drugs») к политике «меньшего вреда» («Harm reduction»). Об этом говорится в Докладе Национальной Комиссии США по уголовной юстиции [23], в трудах ученых и выступлениях политиков. Наиболее последовательно по этому пути пошли Нидерланды, Швейцария, Великобритания, Австралия. [24] «Третий путь» – сочетание запрета с активной антинаркотической пропагандой, социальной и медицинской помощью наркоманам – избрала Швеция. Можно соглашаться или не соглашаться с той или иной стратегией и тактикой в антинаркотической политике, но в любом случае требуется ее разумное, не мифологизированное обоснование, базирующееся на результатах исследований и дискуссий, а не истерических лозунгах («угроза национальной безопасности»!) и популистских призывах.

К сожалению, Россия опять идет «своим путем», пренебрегая как зарубежным, так и своим собственным опытом. Усиление запрета и репрессий, подмена реальной антинаркотической деятельности (социальной, медицинской, педагогической, психологической) очередным приступом «усиления борьбы» лишь ухудшает ситуацию. [25]

Закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» (1997) – резкий шаг назад, сводящий на нет первые робкие успехи по обеспечению помощи наркоманам. Тотальный набор запрещенных наркотических средств и психотропных веществ, их прекурсоров (необходимых продуктов для изготовления некоторых наркотических средств) и аналогов (ст.1,2 Закона); запрет на использование наркотических средств и психотропных веществ частнопрактикующими врачами (ст.31); запрещение немедицинского потребления наркотиков и психотропных веществ (ст.40); резкое ограничение сведений, допустимых в антинаркотической пропаганде (ст.46); запрещение лечения больных наркоманией частнопрактикующими врачами, а также с использованием наркотических средств (например, метадоновой терапии, существующей в большинстве стран – ст.55); применение медицинских мер принудительного характера (ст.54, п.3); фактическая ликвидация анонимного лечения (ст.56) – отбрасывают страну назад и приводят к полной беспомощности наркопотребителей и их семей перед наркобизнесом, криминализации негосударственной медицинской помощи, росту преступности наркопотребителей ради приобретения наркотиков и т.п. Создается впечатление, что закон был лоббирован отечественной и/или международной наркомафией.

Между тем, существует разнообразная международная, а отчасти и отечественная практика антинаркотических программ, антинаркотической пропаганды, профилактической работы и помощи наркозависимым (наркоманам). Так, во всем мире функционируют общества «Анонимных Наркоманов» [26], польский Монар, петербургское «Возрождение». Польский опыт превенции наркотизации населения заслуживает изучения и распространения. [27] Концентрация усилий на профилактике наркотизации населения и оказания медико-психологической помощи больным наркоманией – основные направления антинаркотической политики. Акцент на «силовых методах» может лишь повысить цены на черном рынке наркотиков на радость наркобизнесу…

Последнее время международные организации и их представители выражают обеспокоенность приоритетом «силовых методов» в ряде стран, включая Россию, вместо профилактики наркопотребления и оказания помощи наркоманам. Так, Франкфуртская Резолюция 1993 г. требует отмены уголовной ответственности и штрафов за потребление наркотиков, ибо «Уголовная ответственность не только является препятствием для оказания помощи наркоманам и их лечения; она также заставляет полицию и судебную систему выполнять работу, которую они не в силах выполнить». Во «Всемирном докладе о наркотиках» Управления ООН по наркотикам и преступности за 2004 г. подчеркивается необходимость «сбалансированности профилактических мер и правоохранительных мероприятий». Более того, «главная цель конвенции в области контроля над наркотиками – ограничение использования… психоактивных веществ медицинскими и научными средствами… Приоритетные задачи в области контроля над наркотиками… теперь выходят на первый план в области социально-экономического развития». Неслучайно в ответ на репрессивное «Информационное письмо» Госнаркоконтроля РФ, представитель Управления ООН по наркотикам и преступности Флавио Мирелла пишет: «Я хотел бы начать с категорического отрицания понятия, содержащегося в письме /Госнаркоконтроля – Я.Г./ о том, что программа по снижению вреда и, в особенности по обмену шприцев, противоречит основному курсу ООН… Меня еще более обеспокоило заявление Госнаркоконтроля, так как оно подвергает сомнению эффективность многих программ УНП ООН предположениями о том, что только деятельность правоохранительных органов доказало свою эффективность. Это также противоречит широко признанной норме о том, что профилактика является не менее важным средством борьбы с наркоманией».

Примечания:

1. Вариант статьи, опубликованной в: Частная криминология / ред. Д. Шестаков.СПб.: Юридический центр Пресс, 2007. С.403-427.

2. Здесь и далее, если не оговорено иное, см.: Annual Report on the State of the Drugs Problem in the European Union. Lisboa: EMCDDA, 1997.

3. Aebi M. Crime Trends in Europe from 1990 to 2000. In: Aromaa K., Nevala S. (Eds.) Crime and Crime Control in an Integrating Europe. Helsinki: HEUNI, 2004, pp.46-47.

4. Klingemann H., Hunt G. (Eds). Drug Treatment Systems in an International Perspective: Drugs, Demons, and Deliquents. SАGE, 1998. P. 225.

5. Ibid. P.152.

6. Ibid. P. 341.

7. Johnston L., Malley P., Bachman J. Drug Use, Drinking, and Smoking: National Survey Results from High School, College, and Young Adults Populations. 1975-1988. Rockville, 1989.

7. Преступность и правонарушения. М., 1990, с.79; Преступность и правонарушения. М., 1992, с.103; Преступность и правонарушения. М., 1999, с.125.

9. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации. М.:UNDP, 1999, с.69.

10. Кесельман Л., Мацкевич М. социальное пространство наркотизма. СПб, 2001. С.39.

11. Габиани А. Кто такие наркоманы? // Социологические исследования, 1992. №2. С.78-83.

12. Кесельман Л., Мацкевич М. Социальное пространство наркотизма. СПб, 2001. С.40.

13. Гилинский Я., Гурвич И., Русакова М. и др. Девиантность подростков: Теория, методология, эмпирическая реальность. СПб., 2001. С.81.

14. Гилинский Я., Гурвич И., Русакова М. и др. Указ. соч. С.85, 145.

15. Кесельман Л. , Мацкевич М. Указ. соч. с.55.

16. Кесельман Л., Мацкевич М. Указ. соч. С.52-53.

17. Линг Дж. Общие проблемы наркомании: анализ и перспективы // Импакт, 1985, №1. С.98.

18. Bryant C. (Ed.). Ibid. Vol. IV. pp. 220-223, 297-300.

19. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990. С.30.

20. Криминология / ред. Дж. Шели. СПб.: Питер, 2003. С.312.

21. Требач А. Примирение с наркотиком // Социологические исследования. 1991. №12. С.145.

22. Schoncheck J. On Criminalization: An Essay in the Philosophy of the Criminal Law. Kluver Academic Publishers, 1994.

23. Donziger S. The Real War on Crime: The Report of the National Criminal Justice Commission. Harper Collins Publ., Inc., 1996.

24. Klingemann H., Hunt G. (Eds.) Drug Treatment Systems in an International Perspective: Drugs, Demons, and Delinquents. SAGE Publications. 1998.

25. Подробнее см.: Кесельман Л., Мацкевич М. Социальное пространство наркотизма. Тимофеев Л. Наркобизнес: Начальная теория экономической отрасли. СПб.: СПб Ф ИС РАН, 2001.

26. Cм., например: Иванова Е. Как помочь наркоману. СПб.: Комплект, 1997.

27. Moskalewicz J., Świątkiewicz G. (Eds.) Drug demand reduction in Poland inventory of data prepared for РHARE programme “Fight against Drugs”. Warsaw, 1995; Moskalewicz J. et all. Prevention and Management of Drug Abuse in Poland. Summary of Final Report. Warsaw, 1999.

 
   наверх 
Copyright © "НарКом" 1998-2012 E-mail: webmaster@narcom.ru Дизайн и поддержка сайта
Rambler's Top100