5. Криминалистическая экспертиза нелегального наркорынка и вопросы участия эксперта в судебном рассмотрении дел о незаконных операциях с наркотиками

Как мы уже говорили, мониторинг нелегального рынка наркотических средств и психотропных веществ может осуществляться только при наличии высокоорганизованной системы химико-аналитического обеспечения работы экспертно-криминалистической службы, производящей исследования более чем 90% изымаемых из незаконного оборота наркопрепаратов [46].

Проблемы материально-технического обеспечения химико-аналитических лабораторий экспертно-криминалистических подразделений ни раз обсуждались на научно-практических совещаниях, семинарах и конференциях [47]. На их межведомственное значение мы неоднократно обращали внимание как Санкт-Петербургской городской, так и Северо-Западной окружной антинаркотической комиссий. В аналитической записке “О роли экспертно-криминалистической службы в организации системы мониторинга наркоситуации”, подготовленной Санкт-Петербургским общественным фондом “Наркологическая безопасность”, в очередной раз было указано, что не вкладывая сегодня необходимых финансовых средств в криминалистические лаборатории, производящие исследования наркотиков, мы не только не сможем проводить мониторинг наркоситуации, но рано или поздно окажемся не в состоянии обеспечить требуемый юридической практикой уровень экспертного обеспечения расследования наркопреступлений. 

Как видно из приведенной ниже диаграммы, доля наркопреступлений в общем массиве регистрируемой в России преступности в 1997 г. существенно возросла и до последнего времени продолжает оставаться на стабильно высоком уровне. Данное обстоятельство было обусловлено существенным снижением в конце 1996 г. Постоянным комитетом по контролю наркотиков размеров количеств наркотических средств и психотропных веществ, обнаруженных в незаконном хранении или обороте.

Как нам представляется, после принятия направленных Президентом Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации предложений о внесении изменений и дополнений в УК РФ, число таких преступлений может существенно сократиться. 

Диаграмма 5.1. Доля наркопреступлений в общем массиве преступности в 1997 г. возросла в 2 раза и продолжает оставаться на стабильно высоком уровне при сохраняющейся ориентации правоохранительных органов на привлечение к уголовной ответственности наркозависимых и мелких сбытчиков наркотиков, которые сами зачастую являются наркопотребителями

Более того, с принятием данных изменений и дополнений в УК РФ можно ожидать и пересмотра значительного числа приговоров судов, вынесенных по делам о незаконном обороте наркотиков, если Правительство Российской Федерации утвердит перечень средних разовых доз потребления наркотиков соответствующий результатам научных исследований в области наркологии и психофармакологии, а не будет руководствоваться опубликованными в открытой печати утверждениями Постоянного комитета по контролю наркотиков (далее – ПККН) о том, что из 10 г маковой соломы может быть изготовлено до 80 доз героина [48] и т.п. чрезмерно завышенными показателями, несоответствующими ни фармакологическим данным, ни данным криминалистических исследований. 

В иной ситуации данная проблема может быть решена принятием Федеральным Собранием Российской Федерации специального постановления об амнистии. Со своей стороны, те лица, которые были осуждены по ч. 1 ст. 228 УК РФ в связи с обнаружением у них десятых или сотых долей минимальных действующих доз наркопрепаратов, могут подать апелляции о пересмотре вынесенных в отношении них судебных решений и предъявить в рамках гражданского процесса иски о возмещении морального вреда. Эти и иные схожие с ними иски в 2003 – 2004 гг. станут еще одной проблемой работы органов Госнаркоконтроля и федеральных органов юстиции Российской Федерации. Аналогичные иски могут быть предъявлены освобожденными в соответствии с примечаниями к ст. 228 УК РФ от уголовной ответственности наркозависимыми, а также их родственниками и иными знакомыми, которые заболели инфекционными заболеваниями (например, вирусом гепатита “С”), к федеральным органам, отвечающим за состояние эпидемиологической обстановки в стране. Такие иски, на наш взгляд, будут носить чисто гипотетический характер, поскольку государственные структуры, отвечающие согласно Конституции Российской Федерации за те или иные сферы безопасности жизнедеятельности российских граждан, не располагают соответствующим объемом финансовых средств. Этих средств сегодня не хватает на решение государственных задач, гораздо более важных в сравнении с проблемами обеспечения наркологической безопасности. С учетом принципа состязательности в уголовном процессе, те граждане, которые считают себя не справедливо осужденными, в связи с изъятием у них незначительных количеств наркопрепаратов, могут обратиться в федеральные суды с соответствующими исками.

Возвращаясь к вопросу об оценке т.н. “средних разовых доз потребления наркотиков” [49], отметить, что для экспертной оценки таких доз наркопрепаратов потребуются не только давно опубликованные в научной печати данные о наркотической активности тех или иных наркотических средств и психотропных веществ [50], но и результаты экспертно-криминалистических исследований составов изымаемых из незаконного оборота наркопрепаратов. Именно здесь сегодня мы имеем целый ряд сложных проблем, связанных, в первую очередь, с состоянием организационного и материально-технического обеспечения химико-аналитических лабораторий экспертно-криминалистической службы. 

Данные проблемы уже на протяжении многих лет не позволяют специалистам не только проводить межлабораторные исследования, соответствующие правилам GLP (“хорошей лабораторной практики”), осуществлять оперативный обмен аналитическими данными, полученными в разных судебно-химических лабораториях, но и производить элементарный количественный анализ всех изымаемых из незаконного оборота наркопрепаратов.

По причине отсутствия финансовых средств на подобного рода исследования (наряду с влиянием и ряда иных причин объективного и субъективного характера), на протяжении многих лет продолжали действовать рекомендации Постоянного комитета по контролю наркотиков об определении размеров количеств наиболее часто изымаемых из незаконного оборота наркопрепаратов не на основе установления реально содержащихся в веществе наркотически активных компонентов, а на основе простого определения общей массы изъятого наркотикосодержащего вещества. По целому ряду наименований наркотических средств и психотропных веществ действующая сегодня Сводная таблица заключений ПККН об определении размеров количеств наркотиков устанавливает крупный размер наркопрепарата существенно ниже его минимально действующей дозы. Такие “экспертные рекомендации” как десять лет назад, так и сейчас де-факто носят т.н. “рекомендательно-обязательный характер” и для органов предварительного расследования, и для федеральных судов. Еще раз повторим, что одной из основных причин такого положения является отсутствие финансовых средств, необходимых для реализации уже давно известных как в России, так и за рубежом механизмов квалификации размеров количеств нелегально изготовленных наркопрепаратов в соответствии со степенью реальной социальной опасности распространения данных средств и веществ в нелегальном обороте. 

В этих условиях экспертно-криминалистическим учреждениям предоставлялась возможность, не рискуя выйти за рамки заключений ПККН, ориентировочно определять массу представленного на исследование наркопрепарата, а по ряду наиболее распространенных наркотиков и вовсе не производить количественный анализ вещества. Данная ситуация удовлетворяла всех, кроме обвиняемых по делам о незаконных операциях со сравнительно небольшими количествами наркотиков. 

В этой ситуации органы предварительного следствия и федеральные суды могли опираться на официально опубликованное экспертное заключение коллегиального органа, которому Пленумом Верховного Суда Российской Федерации придается федеральное значение. Со своей стороны, судебно-экспертные учреждения не грешат против истины, определяя в своих заключениях массу наркопрепарата, зачастую не производя трудоемких исследований, требующих как высокого уровня квалификации сотрудников, так и совершенной и дорогостоящей лабораторной базы. И наконец, государственные учреждения, отвечающие за материально-техническое обеспечение экспертно-криминалистической службы, не испытывают серьезных проблем, связанных с поиском финансовых средств на оснащение химико-аналитических лабораторий. 

В данной ситуации “триединого баланса” в проигрыше оказываются только три стороны: 1) обвиняемые по делам, связанным с небольшими количествами наркопрепаратов, которые, в спорных ситуациях, в принципе не имеют возможности добиться установления истины по уголовному делу; 2) правоохранительные органы, не обладающие достоверной информацией о составах нелегально изготовленных наркопрепаратов; 3) органы здравоохранения, не располагающие оперативной информацией о составах тех веществ, в результате немедицинского потребления которых к ним на излечение поступают либо хронические наркоманы, либо пациенты с передозировкой “неизвестным наркотическим веществом”. 

Кому неизвестно это наркотическое вещество: научным сотрудникам, судебным экспертам или должностным лицам, осуществляющим координацию работы по стабилизации наркоситуации? Если наименование этого вещества не известно науке, то давайте обратимся к достаточно многочисленным публикациям по вопросам наркологии и психофармакологии [51]. В этих публикациях мы легко найдем исчерпывающие данные о наркогенных свойствах не только тех веществ, наименования которых включены в утвержденные Правительством Российской Федерации списки наркотических средств и психотропных веществ, но гораздо более обширного спектра химических соединений, способных вызывать у человека существенные изменения психоэмоционального состояния. Если это вещество неизвестно специалистам-химикам, работающим в экспертно-криминалистической службе, то многие из них могут поделиться достаточно глубокими познаниями не только в области криминалистически значимых проблем психофармакологии, но и рассказать о глубине проработки системой “Интернет” практических вопросов использования официально не запрещенных для оборота ни в России, ни за рубежом веществ с весьма высоким наркогенным потенциалом действия.

Наименования этих веществ не известны только официальной государственной статистике, а также практическим врачам – наркологам и врачам станций неотложной медицинской помощи, которые на современной среднероссийской химико-аналитической лабораторной базе просто не могут определить в биологических средах своих пациентов то вещество, которое стало причиной либо хронической болезни, либо передозировки поступившего к ним пациента. Более того, из-за элементарного отсутствия финансовых средств в химико-аналитических лабораториях экспертно-криминалистической службы, врачи не обладают и оперативной информацией о полных компонентных составах имеющих широкое распространение на нелегальном рынке наркопрепаратов [52].

В качестве позитивного момента в этой связи хотелось бы отметить, что в 2003 г. антинаркотической комиссией Санкт-Петербурга впервые был рассмотрен вопрос о выделение более чем 5 млн. рублей на расширение материально-технической базы химико-аналитической лаборатории экспертно-криминалистического управления ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Для того, чтобы экспертно-криминалистическая служба города выполняла задачи по исследованию составов нелегальных наркопрепаратов на общепринятом европейском уровне в оснащение ее химико-аналитических лабораторий необходимо вложить еще не менее 18 млн. рублей. В ином случае должностные лица, отвечающие за координацию работы по стабилизации наркоситуации, будут продолжать говорить не о реальной динамике соотношения распространенности потребления тех или иных наркотических средств и психотропных веществ, а о валовом показателе зарегистрированных государственной наркологической службой наркоманов; не о видах и составах имеющих хождение на нелегальном рынке наркопрепаратов, количестве изъятых доз наркопрепаратов, их доли от общего ежемесячного прогнозируемого объема потребления тех или иных наркотиков, а о некоем “героином монстре”, “общий вес которого обеспечивает расширение социального охвата” [53].

В то же время, поскольку в структуре органов Госнаркоконтроля, в соответствии с июньским Указом Президента России [54] образуется своя экспертно-криминалистическая служба, администрация Санкт-Петербурга имеет все формальные основания продолжать затягивание фактического выделения из госбюджета средств на укрепление материально-технических лабораторий экспертно-криминалистических подразделений.

Теперь вернемся к вопросам эффективности экспертно-криминалистического обеспечения мониторинга нелегального рынка наркотиков. Эти вопросы лежат не только в сфере материально-технического обеспечения химико-аналитических лабораторий. Целый комплекс до сих пор не решенных проблем лежит в сфере нормативно-правового обеспечения раскрытия и расследования преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Именно поэтому в данном разделе мы приводим сведения о тех вопросах, которые могут быть заданы судебному эксперту, производившему исследования изъятого по делу наркопрепарата. В последующих публикациях мы планируем привести перечень вопросов, которые целесообразно задавать по актам медицинского освидетельствования лиц, допустивших немедицинское потребление наркотиков, с тем, чтобы в ходе судебного рассмотрения дел об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 6.9 КоАП РФ реально выявить и обозначить перед юридической общественностью все еще не решенные проблемы организационного, материально-технического и финансового обеспечения работы химико-аналитических лабораторий наркологической службы [55].

Как известно, в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 г. “О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами” [56], как на стадии решения вопроса о возбуждении уголовного дела о незаконных операциях с наркотиками, так и в процессе предварительного следствия и судебного рассмотрения уголовных дел о наркотиках, оперативно-розыскные подразделения, органы дознания, следователи и суды должны руководствоваться результатами исследования изъятых по делу препаратов, веществ или растений, выполненных в судебно-экспертных учреждениях, и рекомендациями Постоянного комитета по контролю наркотиков.

Постоянный комитет по контролю наркотиков до 1998 г. обладал де-факто абсолютной монополией на решение вопросов в сфере использования специальных познаний при расследовании наркопреступлений [57]. Как мы уже отмечали выше, с принятием в 1998 г. Федерального закона “О наркотических средствах и психотропных веществах” из ведения ПККН были изъяты функции если не по формированию, то по утверждению списков наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров. В июне 1998 г. (а не в апреле, как того требовала элементарная юридическая логика) впервые данные списки, сформированные в соответствии со ст. 2 Федерального закона “О наркотических средствах и психотропных веществах” в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации”, были утверждены Постановлением Правительства Российской Федерации. Содержание данных списков, утвержденных Постановлением Правительства России в сравнении с действовавшими ранее списками наркотических средств ПККН фактически не изменилось. Более того, сам по себе позитивный факт утверждения списков наркотических средств и психотропных веществ постановлением Правительства Российской Федерации имеет и оборотную сторону: при функционирующей сегодня системе подготовки правительственных документов внести какое-либо изменение в списки наркотиков стало существенно сложнее, чем ранее. Оперативность такой работы будет теперь в значительной степени зависеть от эффективности деятельности Государственного комитета по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ.

Не нашел ни в Федеральном законе “О наркотических средствах и психотропных веществах”, ни в Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г., ни в таблице размеров количеств наркотиков ПККН используемый как в международных документах, так и в национальных законодательствах целого ряда стран принцип дифференциации ответственности за правонарушения в сфере незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ в зависимости от степени опасности немедицинского потребления данных средств и веществ. Вопрос о целесообразности такой дифференциации в условиях наблюдающегося в стране неуклонного осложнения наркоситуации продолжает оставаться дискуссионным, причем обсуждение этого вопроса вне специализированных научных изданий, по-прежнему, далеко не приветствуется государственными структурами, осуществляющих реализацию политики по контролю за наркотиками, прежде всего по той причине, что такие дискуссии приводят к обсуждению проблемы легализации потребления некоторых т.н. “легких” наркопрепаратов. Последнюю проблему можно было бы назвать “краеугольным камнем” наркополитики. Об этот “камень” могут сегодня легко разбиться любые разумные инициативы в области обеспечения динамики контроля за оборотом наркотикосодержащих препаратов.

В предложенном Президентом Российской Федерации Федеральному Собранию в марте 2003 г. пакете изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, наконец, нашли свое отражение предлагавшиеся в том числе и нами в целом ряде научных публикаций, а также аналитических материалов, подготавливаемых для Государственной Думы Российской Федерации, предложения привести размеры количеств обнаруженных в незаконном хранении или обороте наркотиков в соответствие с давно известными в наркологии и психофармакологии средними действующими дозами наркотических средств и психотропных веществ. Как указывалось выше, законопроект предлагает признать крупным размером количества наркотического средства или психотропного вещества ту массу, которая в десять или более раз превышает среднюю разовую дозу потребления наркотика. Этот же принцип “реально действующей дозы наркопрепарата”, и на это мы в очередной раз обращали внимание на прошедшей в сентябре 2002 г. научно-практической конференции, посвященной 200-летию образования МВД Российской Федерации, должен быть использован и при организации статической отчетности правоохранительных органов об изъятиях из незаконного оборота нелегальных наркопрепарататов [58].

В настоящем разделе работы мы хотели бы представить юристам – практикам некоторые рекомендации по такому, с одной стороны, частному, но с другой – принципиальному для большого числа рассматриваемых в судах уголовных дел о наркотиках аспекту: использование специальных познаний на стадии предварительного следствия и судебного разбирательства по уголовным делам о наркотиках [59]. 

Отметим, что с 1997 г. в экспертно-криминалистической службе сохраняется неадекватный возложенным на нее функциям объем задач по производству судебных экспертиз и исследований изымаемых из незаконного оборота наркопрепаратов. Так, если число заданий по линии исследования наркотических средств в ЭКУ ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области и химико-аналитических лабораториях экспертно-криминалистических подразделений горрайорганов внутренних дел Санкт-Петербурга и Ленинградской области в 1995 – 1996 гг. составляло в среднем около 10.000 экспертиз и исследований в год и возрастало в среднем на 5%, то начиная с 1997 г. объем заданий увеличился более чем в 2 раза, причем 90-95% оперативных исследований еще в 2001 г. давали основания для возбуждения уголовного дела и, соответственно, для назначения экспертиз [60].

Мы рассматриваем вопросы участия эксперта в судебном разбирательстве дел о незаконных операциях с наркотиками именно потому, что на этой стадии уголовного судопроизводства как нельзя лучше выявляются зачастую закамуфлированные в материалах предварительного следствия и тем более – оперативно-поисковых дел проблемы использования специальных познаний о наркотических средствах и психотропных веществах.

Итак, допрос эксперта в суде по проведенной им экспертизе является наиболее распространенной формой участия сотрудников судебно-экспертных учреждений в судебных разбирательствах по уголовным делам. 

Прежде всего, необходимо отметить, что за последние годы количество вызовов экспертов в суды значительно увеличилось, что хорошо видно при рассмотрении практики работы экспертно-криминалистического управления ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Так, количество вызовов экспертов в суды по делам о наркотических средствах и психотропных веществах составило: 6 в 1996 году, 15 в 1997 году, 20 в 1998 году, 25 в 1999 году [61]. В 2000 – 2002 гг. тенденция к росту данных показателей сохранилась.

В подавляющем большинстве случаев ходатайства о вызове эксперта в суд подавались обвиняемыми либо их адвокатами. В иных случаях суд сам был инициатором вызова эксперта. При этом количество подобных вызовов в последнее время становится все больше. Зачастую в этих случаях суд вызывает эксперта не в связи с возникшими вопросами по данному им заключению, а на случай возникновения таких вопросов с тем, чтобы отсутствие эксперта в зале судебного заседания не послужило причиной переноса слушания по делу. В этих случаях перед экспертом ставится обычно один вопрос - подтверждает ли он свое заключение - поэтому их мы оставим без рассмотрения. 

Вопросы же защиты можно разделить на следующие категории.

1.   Вопросы по выводам экспертизы. Данная категория вопросов обычно относится либо к указанному в заключении количеству, либо к наименованию наркотического средства или психотропного вещества, либо к его качественному и количественному составу. Рассмотрим данные вопросы на примере заключения по наиболее распространенному в последнее время наркотику - героину.

Героин, в соответствии с рекомендациями Постоянного комитета по контролю наркотиков - вещество, содержащее диацетилморфин [62]. На экспертизу зачастую поступают порошкообразные вещества кремового, желтого или коричневого цвета, содержащие от 5 до 90% диацетилморфина [63]. Наряду с диацетилморфином вещества могут содержать моноацетилморфин, ацетилкодеин, морфин и различные наполнители и синергисты (хингамин, димедрол, углеводы и т.п.).

После проведения исследования эксперт, в соответствии с рекомендациями Постоянного комитета по контролю наркотиков, указывает в выводах своего заключения, что представленное на исследование желтое порошкообразное вещество является наркотическим средством - героин, массой, например, 0,005 г.

В данном случае вопросы защиты сводятся к следующим: чистый ли героин был представлен на исследование (желтый цвет вещества уже свидетельствует о том, что в нем содержатся какие-то примеси или добавки); каково количественное содержание диацетилморфина в веществе; какие еще, кроме диацетилморфина, компоненты содержатся в веществе. Стратегия защиты в данном случае состоит в том, чтобы доказать, что у подсудимого было изъято не 0,005 г наркотического средства, а меньшее количество.

Здесь мы не будем обсуждать обоснованность рекомендаций Постоянного комитета по контролю наркотиков об определении всей массы вещества, содержащего диацетилморфин (вне зависимости от сопутствующих веществ), как массы наркотического средства, однако, подчеркнем, что такие рекомендации имеются, и эксперты при даче заключений на сегодня закономерно предпочитают ими руководствоваться.

Значение данных рекомендаций ПККН мы рассмотрим на основе анализа наиболее распространенного в Санкт-Петербурге и Ленинградской области наркотического средства – героина. 

Известно, что нелегальный наркопрепарат – сложная субстанция, не имеющая “гостированных” параметров качества. Кроме общей массы она характеризуется и компонентным составом, который, как известно, может существенно меняться. Именно эти изменения пока еще не находят отражения в официальной статистике [64]. А, тем не менее, как показал проведенный нами анализ выполненных в ЭКУ ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области экспертиз, в которых устанавливалось количественное содержание диацетилморфина в уличных препаратах героина, такие изменения в 2001 – 2002 гг. были весьма существенными.

В качестве ремарки приведем краткую историческую справку.

В XIX – начале XX века, когда отсутствовали международные институты контроля за оборотом наркотиков и наркобизнес достаточно прочно удерживал свои позиции в сфере легальной международной торговли, легальное немедицинское употребление наркотиков было распространено во многих странах. Но все же наиболее значительные масштабы данное явление приобрело в Китае во времена колониального управления. Опиум употребляло более трети населения этой страны. Когда в 1773 году английская Ост-Индская компания существенно расширила производство и сбыт опиума, мир получил пример легального и широкомасштабного наркобизнеса. Уже в 1838 году количество импортируемого опия в Китай составило 2500 тонн. Китай получил 20 миллионов наркоманов, начался массовый отток капиталов, страну окутала огромная сеть курилен опиума. В 1820 году китайское правительство ввело запрет на курение опиума. Попытки китайских властей прекратить бесконтрольное использования опиума населением и экспорт наркотика в страну, наряду с влиянием других политических факторов, привели в 1840 году к первой опиумной войне, в которой Китай потерпел поражение. Ввоз опиума в страну увеличился до 5000 тонн в 1855 году и до 6000 тонн - в 1880 году. Экономика Китая пришла в упадок, ослабло управление государством. Чтобы приостановить вывоз из страны золотого запаса, опиум в огромных количествах стали производить в самом Китае, а в результате опиумных войн Китай на многие годы потерял свои приморские города.

В то же время и китайское правительство никогда не упускало выгоды от производства и торговли наркотиками. Местному населению разрешалось выращивать мак и коноплю для производства наркотических средств, а в договоре, заключенном с США 8 октября 1903 г. китайское правительство оставило вопрос об опиуме открытым.

Начало массовому употреблению наркотиков в Европе было положено в конце XVIII - начале XIX вв., в период наполеоновских войн. В то время уровень развития медицинских и химических знаний позволил ученым подойти к проблеме получения столь необходимых раненным обезболивающих средств. В 1803 году из опиума, об обезболивающих свойствах которого знали с глубокой древности, французом Франсуа Сертирнером был выделен морфин. Это белое кристаллическое вещество было названо в честь Морфея - древнегреческого бога сна. В процессе применения этого вещества практически сразу было установлено и его побочное действие - развитие привыкания и зависимости. Однако опий и морфин продолжали длительное время употреблять в различных слоях общества: опиум курили, пили опиумные настойки. Лауданум – смесь спирта и опия – широко применялся в викторианскую эпоху, как снотворное и средство “от нервов”. Артур Конан Дойл, автор известного произведения “Записки о Шерлоке Холмсе” курил опиум как и многие представители западноевропейского общества XIX века. 

С изобретением в 1853 году иглы для подкожного введения растворов лекарственных средств, морфин стали вводить раненным и больным подкожно. Вскоре после окончания Крымской (1853-1856 гг.), австро-прусской (1866 г.) и франко-прусской войн (1870-1871 гг.) в медицинской практике было зафиксировано такое заболевание как морфинизм. Данное заболевание было выявлено не только среди раненых, но и среди медицинского персонала. В дальнейшем, в период первой мировой войны, морфинизм получил также широкое распространение. Многие годы злоупотреблял опиатами один из лидеров нацистской партии - Герман Геринг.

Рис. 5.1. Героиновый сироп от кашля, выпускавшийся фармацевтическими компаниями в конце XIX – начале XX веков [65]

Одним из направлений решения проблемы морфинизма стали эксперименты по поиску и получению веществ, обладающими аналогичными анальгетическими свойствами (от греч. an - отрицание, algos - боль), но не приводящими к развитию зависимости. Так, в 1874 году из морфина был получен диацетилморфин (героин). Было установлено, что последний оказывает даже более сильное анальгетическое действия, позволяет лечить морфинизм, а также оказывает эффективное лекарственное действие при астме. На фармацевтическом рынке появляются различные героинсодержащие лекарственные препараты (рис. 5.1), героин широко рекламируется фармацевтическими компаниями. Достаточно скоро было установлено, что со снятием зависимости от морфина, у пациентов вырабатывается не менее сильная зависимость от героина, в связи с чем последний перестал использоваться в медицинской практики, однако до настоящего времени широко распространен на нелегальном рынке наркотических средств.

Данный факт показателен в двух отношениях. Во-первых, и до настоящего времени не утратила актуальность проблемы поиска эффективных ненаркотических анальгетиков. В современной медицинской практике используется целый ряд таких лекарственных препаратов, как ибупрофен, индометацин (метиндол), баралгин, таламонал, новокаин, анальгин и др., при приеме которых не развивается наркотическая зависимость. Все эти препараты обладают менее выраженными болеутоляющими свойствами, чем морфин, в связи с чем последний и сейчас находит широкое применение в медицине.

С другой стороны, в результате фармакологических исследований был открыт целый ряд синтетических заменителей морфина, таких как промедол, фентанил, бупренорфин и др., обладающими сильным анальгетическим действием, но использование которых также приводит к развитию наркотической зависимости. Целый ряд синтетических анальгетиков на сегодня не применяется в медицине, в связи с выраженной способностью вызывать наркотическую зависимость, однако, нелегально изготавливается для распространения на нелегальном рынке наркотиков (например, 3-метил-фентанил). Известный галлюциногенный наркотик - фенциклидин - также некоторое время использовался в медицинской практике в качестве анальгетика, однако, в дальнейшем был запрещен к применению на людях из-за выраженной галлюциногенной активности [66].

Во-вторых, метод замены наркотика другим препаратом для лечения наркомании также не утратил своей актуальности. Примером тому являются метадоновые программы лечения наркоманов, суть которых состоит в том, что больному (например, при героиновой наркомании) заменяют привычный наркотик более безопасным (методон), который пациент принимает под наблюдением врача, постепенно снижая дозу наркотического средства [67]. Следует отметить, что тот же метадон при немедицинском употреблении также вызывает зависимость. В России данный метод лечения запрещен, а метадон запрещен к применению в медицинской практике.

На диаграмме 5.2 представлена динамика среднего содержания диацетилморфина в уличных препаратах героина в Санкт-Петербурге с 1996 г. по 2003 г. Из диаграммы видно, что в 2001 – 2002 гг. произошло существенное снижение “качества” уличных препаратов героина за счет разбавления более качественных героиновых препаратов различными наполнителями или добавками – углеводами, димедролом, хингамином и пр. При этом если раньше разбавление героина было распространено в основном на стадии продажи наркотика потребителям, то с 2002 г. имеются основания полагать, что и оптовые поставки героина поступают на нелегальный рынок с существенным разбавлением наркотика. 

Диаграмма 5.2. В уличных препаратах героина в Санкт-Петербурге и Ленинградской области произошло существенное снижение содержания диацетилморфина – в среднем с 70% в 1996 – 2000 гг. до 12% в 2001 г. и 8% и менее в 2002- 2003 г.

Сегодня нередко изъятые “чеки” героина содержат менее 1% диацетилморфина, что делает такие уличные препараты практически неактивными по сравнению с теми, которые имели распространение еще в 1997 – 2000 гг. Об этом же свидетельствуют и результаты проведенного нами опроса потребителей наркотиков, сотрудников правоохранительных органов и медицинских работников. Более 70% опрошенных оценили “качество” героина в Санкт-Петербурге как низкое, причем существенное снижение “качества” уличных препаратов героина, как указало большинство респондентов, имело место в 2001 г.

Данные опросов убедительно подтверждаются результатами проведенного нами анализа данных экспертно-криминалистических подразделений о содержании диацетилморфина в уличных препаратах героина и массах “чеков” уличных препаратов героина (в ходе исследования мы провели анализ масс героина в 21,8 тыс. упаковок, поступивших на исследование в 1998 – 2002 гг.). На диаграмме 5.3 приведена динамика качественных параметров уличных препаратов героина с учетом минимально необходимой для получения наркотического эффекта дозы диацетилморфина. Как видно из диаграммы, с 1998 по 2002 гг. средняя масса героина в “чеке” увеличилась почти вдвое, а количество содержащихся в нем минимальных наркотических доз сократилось в пять раз.

Данная ситуация имеет и токсикологическое значение. Если наркопотребитель сегодня все более убеждается в слабой активности уличного героина, не видя особой опасности в двукратком и более увеличении дозы, то, в очередной раз получив от сбытчика “чек” героина, который окажется таким же “качественным”, как и в 1999 году или смесевой формой наркотика, он весьма рискует получить передозировку, возможно с летальным исходом.

Рассматривая наркобизнес как специфическую сферу теневой экономики, логично было бы предположить, что существенное снижение качества наркопрепарата должно было бы привести к снижению его доли в структуре потребления: как известно, резкое увеличение поставок сравнительно качественного и недорогого героина в Санкт-Петербург во второй половине 90-х годов привело к практически полному вытеснению с нелегального рынка маковой соломы, ацетилированного опия и опия-сырца – до этого весьма распространенных в городе наркотических средств. Представляется, что тенденция вытеснения героина с нелегального рынка наркотиков должна быть еще более выражена, учитывая, что цены на уличные препараты героина не снижались пропорционально снижению “качества” наркотика (диаграмма 5.4). 

Диаграмма 5.4. Качество героина в 2001 году резко снизилось, а цена и сейчас практически не меняется

Если учесть среднее количественное содержание диацетилморфина в изъятых уличных препаратах героина и проанализировать объемы изъятий этого наркотика не в количестве фактов и общей массы, а в количестве изъятых доз, то динамика изъятий героина будет выглядеть несколько иначе, чем это сегодня представляется в официальной статистике правоохранительных органов Санкт-Петербурга и Ленинградской области (см. диаграмму 5.5). 

Диаграмма 5.5

Ранее мы обращали внимание на то, что, несмотря на наблюдавшийся в конце 90-х годов и в 2000 г. беспрецедентный рост уровня распространения героина в структуре наркооборота, такое положение вещей следовало рассматривать все же как временный фактор. С изменением ситуации, связанной с наркотрафиком из центральноазиатских государств, потоки героина в Россию могут резко сократиться [68]. Но при этом вряд ли столь же резко сократится спрос на героин. В этих условиях “карт-бланш” получат внутрироссийские подпольные лаборатории, изготавливающие синтетические заменители героина – более активные и значительно более токсичные вещества: 3-метилфентанил, этанитазен, а также широко известный и в середине 90-х годов весьма распространенный в Санкт-Петербурге – метадон. 

Если до 2000 г. внутреннее производство наркотиков в России, согласно данным официальной статистики, на фоне все возрастающих объемов поставок дешевого и качественного героина из-за рубежа, тенденций к росту не проявляло, то в настоящее время ситуация уже меняется в соответствии с данным прогнозом. 

Диаграмма 5.6

При этом в случае существенного распространения на нелегальном рынке синтетических аналогов героина потребуется расширение технической базы экспертно-криминалистических подразделений, без чего будет невозможно идентифицировать новые наркотики, особенно смесевые формы наркотических средств, что является гораздо более сложным процессом, чем идентификация героина. С другой стороны, продолжая акцентировать внимание на выявлении героинсодержащих препаратов, можно упустить ситуацию с распространением синтетических наркотических средств.

Тенденция снижения доли героина в структуре незаконного оборота наркотиков начинает прослеживаться и по данным статистики изъятий из незаконного оборота различных видов наркотических средств и психотропных веществ в Санкт-Петербурге и Ленинградской области в 2002 г. (диаграмма 5.7). 

Диаграмма 5.7. Динамика изъятий героина и синтетических опиатов из незаконного оборота в Санкт-Петербурге и Ленинградской области в 2002 г.

Учитывая данные факты, Санкт-Петербургский университет МВД России, ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Санкт-Петербургский общественный фонд “Наркологическая безопасность” и РОО “СПИД. Статистика. Здоровье” провели исследование использованных одноразовых шприцев, сдаваемых в работающие в городе пункты обмена шприцев [69].

Результаты, полученные при исследовании шприцев, сданных в пункты обмена в июле – августе 2002 г.: только 15% шприцев содержали следы героина, в то время как в 48% шприцев был обнаружен метадон, доля которого в структуре нелегального рынка наркотиков, согласно официальной статистике, оценивалась всего в 0,5%. 

Эти результаты нашли подтверждение и при анализе шприцев, собранных в рамках данного исследования во Всеволожском и Адмиралтейском районах Санкт-Петербурга. На основании данных результатов, безусловно, нельзя сделать вывод о том, что уровень распространения героина на нелегальном рынке в Санкт-Петербурге не 80, а 15 процентов, а метадона – не 0,5, а 50%. Для внесения соответствующих корректив в официальную статистику необходимо провести исследование не 100 или 200 использованных шприцев, а гораздо большего количества, в том числе с дифференцировкой по районам города. Такую работу, на наш взгляд, вполне могут проводить пришедшие на службу в Госнаркоконтроль сотрудники налоговой полиции.

Даже эти результаты проведенного нами в 2002 г. анализа показывают, что наряду с официальной статистикой для оценки структуры нелегального рынка наркотиков необходимо располагать данными, полученными в ходе подобного рода скрининговых исследований, не связанных со статистикой изъятий наркотиков из незаконного оборота и со статистикой наркологической службы. Следует отметить и то, что в основе распространенности метадона, а возможно и иных синтетических опиатов на нелегальном рынке, очевидно, лежит резкое снижение качества уличных препаратов героина в 2001 – 2002 гг. Употребляющие героин наркозависимые в данных условиях вынуждены искать синтетические заменители героина, к числу которых относится и метадон, а также целый ряд других высоко активных и при этом весьма токсичных синтетических опиатов.

Более того, в силу ряда положений действующего российского федерального законодательства о наркотиках, негосударственные исследования даже средств потребления наркопрепаратов сегодня де-юре запрещены. Представляется, что при внесении соответствующих изменений в законодательство, государственные структуры, отвечающие за состояние наркоситуации, иной раз смогут получить достаточно важную для мониторинга наркоситуации аналитику.

Не снижая значения данных правоохранительных органов и наркологической службы в системе оценки структуры нелегального рынка наркотиков, следует отметить, что получаемая таким образом информация не может полноценно отражать реальное состояние структуры нелегального рынка наркотических средств. 

Во-первых, в наркологические учреждения обращаются в основном лица с развившейся физической зависимостью от опиатов, и таким образом, статистика органов здравоохранения отражает структуру нелегального рынка наркотиков примерно полугодичной или даже годичной давности. Более того, на достоверность данных, получаемых органами здравоохранения, в известной степени, отрицательно влияют и особенности сбора сведений об анамнезе пациента. Нередко, такие данные могут быть получены только со слов пациента или его родственников, которые далеко не всегда сами в достаточно степени осведомлены о составе веществ, ставших предметом немедицинского потребления, а нередко и не хотят добровольно сообщать такие сведения работникам государственных наркологических учреждений. 

Во-вторых, наиболее легко попадают в сферу деятельности правоохранительных органов, прежде всего, героиновые наркозависимые. При том, что правоохранительные органы выявляют не более 10% преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, причем в основном – наиболее очевидные, предоставляемая ими статистика также не вполне объективно отражает структуру нелегального рынка наркотиков. Результаты проведенного нами анкетирования сотрудников органов внутренних дел Санкт-Петербурга показали, что более 70% опрошенных считают, что официальная статистика правоохранительных органов не отражает реальной структуры нелегального наркорынка.

Последним по порядку, но далеко не по значению, является вопрос об изучении состава наркопрепаратов, наиболее распространенных на нелегальном рынке, с целью выявления в нем компонентов, способных оказывать влияние на особенности наркотической интоксикации и на ее последствия. В настоящее время такие данные наркологическим учреждениям и токсикологическим центрам практически не доступны. На это хотелось бы обратить особое внимание, поскольку данный вопрос является не проблемой правоохранительных органов, а самой что ни на есть межведомственной проблемой.

В то же время, поступающие в экспертно-криминалистические подразделения органов внутренних дел изымаемые на нелегальном рынке наркотики выборочно уже давно могли бы систематически исследоваться не только на содержание основных наркотических компонентов (что, как правило, вполне достаточно для решения задач предварительного следствия), но и на содержание сопутствующих веществ. Такая информация может оперативно направляться в органы здравоохранения, что позволит проводить более точную диагностику состояния пациентов как в наркологических учреждениях, так и в токсикологических центрах. Обобщенный анализ данных о компонентном составе наркотиков может представлять интерес и для оперативно-розыскных подразделений, поскольку на основе его изучения могут выдвигаться и проверяться версии о каналах поступления и сбыта наркотиков.

Для эффективной организации экспертно-криминалистической работы по исследованию структуры нелегального рынка наркотиков на системной основе необходима организация специализированных лабораторий по исследованию нелегальных наркотических препаратов, наряду с уже функционирующими отделами по исследованию наркотиков в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел или в структуре экспертно-криминалистического управления госкомитета. Данный вопрос, вероятно, будет решаться в ходе перераспределения функций по контролю за оборотом наркотиков между государственным комитетом под руководством В.В. Черкесова, Министерством внутренних дел Российской Федерации и Минздравом России.

Со своей стороны, мы хотели бы обратить внимание на тот факт, что проводимые в настоящее время экспертно-криминалистическими подразделениями исследования наркотических средств, направленные в 99% случаях только на установления минимально необходимого для решения вопроса о возбуждении дела или о квалификации преступления количества признаков, не позволяют систематически отслеживать состав нелегальных наркопрепаратов. Соответствующие данные, которыми располагают в настоящее время экспертно-криминалистические подразделения, не могут быть удовлетворительно использованы оперативно-розыскными подразделениями для проверки версий о каналах поступления и сбыта наркотиков, а также о структуре нелегального наркорынка.

Сохраняющаяся в Санкт-Петербурге на протяжении длительного времени проблема отсутствия в химико-аналитических лабораториях ЭКУ ГУВД необходимого количества расходных материалов, запасных частей для приборной базы постоянно ставит под угрозу срыва работу единственной в городе в структуре органов внутренних дел лаборатории, способной быстро и с высокой степенью достоверности идентифицировать синтетические и полусинтетические наркотики. А остановка работы лаборатории – это задержка расследования уголовных дел, проверки оперативных материалов, существенные нарушения процессуальных сроков…

Вернемся к рекомендациям судебным экспертам, вызываемых в федеральные суды, рассматривающие дела о незаконных операциях с наркотиками. При поступлении на исследование героинсодержащего наркопрепарата эксперт должен, не вступая в дискуссию об обоснованности рекомендаций Постоянного комитета по контролю наркотиков, а тем более - о действующих дозах героина, содержащего малое количество диацетилморфина, указать, что масса героина была определена в соответствии с рекомендациями ПККН, сославшись на источник их опубликования. Поскольку указанные рекомендации не требуют количественного определения диацетилморфина и других компонентов, содержащихся в героине, а также ввиду того, что данный вопрос не был поставлен в постановлении о назначении экспертизы, количественный анализ содержания компонентов в представленном веществе не проводился. Вещество же в соответствии с рекомендациями ПККН является наркотическим средством героин в количестве, например, 0,005 г.

В этом случае суд решает вопрос о доказанном количестве наркотика либо на основании рекомендаций федерального экспертного органа (до последнего времени де-факто таковым выступал ПККН), либо может назначить дополнительную экспертизу для определения количественного состава изъятого вещества. После производства такой экспертизы суд может решить вопрос о направлении соответствующего запроса в Постоянный комитет по контролю наркотиков, например, в том, случае, если количественное содержание диацетилморфина и других наркотических компонентов (моноацетилморфин, ацетилкодеин, морфин) будет незначительным. Практика показывает, что Постоянный комитет в подобных ситуациях подтверждал свои заключения.

В иной ситуации, если в заключении эксперта будет фигурировать вывод о том, что представленное на исследование вещество массой 0,005 г. содержит 0,002 г диацетилморфина, суд может и проигнорировать заключение ПККН, признав, что по уголовному делу было изъято не 0,005 г героина, а 0,002 г диацетилморфина, и таким образом, деяния подсудимого не могут быть квалифицированы как преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 УК РФ. Примерно за такими заключениями обвиняемые по уголовным делам по малозначимым преступлениям и обращаются на кафедры уголовного процесса и криминалистики через санкт-петербургские коллегии адвокатов. За эти и подобного рода “экспертные акты” консультант иной раз может получать до 1.000 долларов США или более, в то время как в подобных случаях речь идет лишь о простом утверждении о том, что проходящие по уголовному делу несколько миллиграмм наркопрепарата, приобретенного отпрыском состоятельных родителей в целях получения первого опыта наркотизациии, не представляют сколько-нибудь значимой общественной опасности. Хотя со стороны незначительной части служителей Фемиды, имеющих возможность в соответствии с действующим базовым законодательством о наркотиках продемонстрировать свое понимание “буквы закона”, в некоторых случаях может быть продемонстрировано четкое соблюдение принципа полноты, всесторонности и объективности расследования преступления.

Возвращаясь к вопросу об участии эксперта при судебном рассмотрении уголовных дел о наркотиках, отметим, что вопросы, аналогичные тем, которые могут быть заданы по делам о незаконном обороте героина, могут быть заданы и по делам о незаконном обороте других наркотических средств и психотропных веществ. Например, экстракционному опию, кустарным препаратам из эфедрина, лекарственным наркотическим средствам и т.д. Эксперты во всех случаях должны были придерживаться рекомендаций ПККН, поскольку ими они руководствовались при производстве экспертизы. Данные рекомендации далеко не свободны от дискуссионных вопросов, однако, выход за их пределы, в подобных случаях зачастую приводит к выходу за пределы компетенции эксперта. А их обсуждение, ничего не меняя по сути вопроса, может ввести суд в заблуждение, поскольку для обсуждения рекомендаций Постоянного комитета по контролю наркотиков не достаточно мнения одного специалиста в области криминалистической экспертизы наркотических средств и психотропных веществ, а требуется и мнение специалистов в иных областях: токсикологов, фармакологов, наркологов и т.д.

Рассмотренная нами группа вопросов имеет свою специфику в случаях, если объектом экспертизы являлись растительные наркотические средства - марихуана, маковая соломы либо псилоцибинсодержащие грибы. В отношении зеленого мака (невысушенная маковая солома) и невысушенной марихуаны данный вопрос не имеет смысла ввиду того, что в Сводной таблице заключений Постоянного комитета по контролю наркотиков об отнесении к небольшим, крупным и особо крупным размерам количеств наркотических средств, психотропных веществ и сильнодействующих веществ, обнаруженных в незаконном хранении или обороте, указаны размеры количеств данных наркотических средств как в высушенном, так и в невысушенном виде (позиции 1 и 10). Для псилоцибинсодержащих грибов размеры указаны только для высушенного материала. Высушивания грибов до постоянной массы требуют и соответствующие методические рекомендации по их экспертному исследованию [70].

Нередко на исследование поступает переработанная растительная масса, например, измельченная маковая солома, подвергшаяся экстракции органическим растворителем с целью извлечения наркотических алкалоидов. При обнаружении в данном материале методом тонкослойной хроматографии морфина, кодеина, тебаина (или любого из указанных алкалоидов) исследуемое вещество, в соответствии с рекомендациями ПККН, следует относить к маковой соломе [71], а массу наркотического средства определять после высушивания до постоянного веса при 110-115^оС [72]. Стратегия защиты в таком случае состоит в том, чтобы доказать, что вещество содержало следовые количества наркотических компонентов и поэтому не могло быть использовано в качестве наркотического средства. Действительно, после экстракции органическим растворителем растительный материал может содержать весьма небольшое количество наркотических алкалоидов и по сути быть не пригодным для использования в качестве наркотика. В своих разъяснениях по данному вопросу ПККН указывает, что маковой соломой следует признавать любой растительный материал (имеется в виду только растение мака) при любом содержании морфина, кодеина или тебаина. В то же время следует учитывать, что содержание этих компонентов должно определяться строго по методикам, утвержденным Постоянным комитетом по контролю наркотиков. Данная методика имеет определенный предел обнаружения указанных веществ (порядка 10^-5 г, но экспериментальных исследований на сегодня в отечественной научной печати не опубликовано). Обнаружение компонентов более чувствительными методами (хромато-масс-спектрометрия) в данном случае будет не корректно.

Таким образом, и в этом случае эксперт, не обсуждая вопроса об обоснованности рекомендаций ПККН и о возможности достижения наркотического эффекта при использовании рассматриваемого растительного сырья, должен подтвердить свое заключение, сославшись на методические рекомендации по судебно-экспертному исследованию этой группы наркотиков и рекомендации ПККН по данному вопросу.

Аналогичной тактике эксперту необходимо придерживаться и в тех случаях, когда объектом исследования являлся гнилостно-разложившийся растительный материал, по которому у защиты возникают аналогичные вопросы.

Случаи, когда объектом исследования являлись лекарственные наркотикосодержащие препараты, представляются более сложными. Проблема состоит в том, что используемые методики их экспертного исследования обычно не охватывают всего комплекса анализов, указанных в соответствующей фармакопейной статье, а сводятся лишь к обнаружению в них наркотических компонентов. Представляется, что в подобных случаях эксперт должен сослаться на соответствующую методику исследования, а суд, в случае сомнений в том, что изъят именно лекарственный препарат, может назначить дополнительную фармацевтическую экспертизу на предмет установления подлинности лекарственного средства. Такая экспертиза наиболее квалифицировано может быть проведена, например, сотрудниками кафедр фармацевтических вузов при участии специалиста в области экспертизы наркотических средств и психотропных веществ.

2.   Вопросы по исследовательской части заключения. Данная категория вопросов встречается значительно реже. В ряде случаев защита приглашает специалиста в области аналитической химии. Стратегия защиты в этих случаях заключается либо в том, чтобы поставить под сомнение качество проведенного экспертом исследования, либо обоснованность методических рекомендаций, которыми эксперт руководствовался. Следствием этого будет постановка под сомнение выводов представленного заключения эксперта и назначение повторной (либо дополнительной) экспертизы.

Практика показывает, что вопросы защиты в данных случаях могут касаться: соответствия исследовательской части заключения методике экспертного исследования; знания экспертом самой методики; знания экспертом физико-химических основ примененных им методов анализа; пределов обнаружения при работе на той или иной аппаратуре; стандартных погрешностей при исследовании тем или иным методом; выполнения экспертом правил “Хорошей лабораторной практики” (правила GLP).

Вопросы данной категории требуют от эксперта хорошей профессиональной подготовки. Кроме того, может быть рекомендовано использование в ходе ответа на данные вопросы методической и научной литературы, минимально необходимый комплект которой должен иметься в судебно-экспертном учреждении для использования его сотрудниками в судебном заседании.

При соответствующей профессиональной подготовке эксперта, качественном оформлении приложений к заключению, иллюстрирующих ход и результаты экспертного исследования (хроматограммы, спектры и т.д.) и подробном описании, в соответствии с методикой, исследовательской части заключения, на вопросы указанной категории будут даны аргументированные ответы. Отсутствие любого из трех указанных условий может привести к тому, что у суда возникнут сомнения в обоснованности данного по делу заключения. В ходе ответа на указанные вопросы эксперт должен жестко придерживаться определенной позиции, суть которой состоит в том, чтобы не допустить превращения допроса в экзамен по профессиональной подготовке, поскольку последняя подтверждена и соответствующим дипломом о высшем образовании, и свидетельствами на право производства соответствующих видов экспертиз, и опытом экспертной работы.

В случае выхода вопросов защиты за область знаний, непосредственно относящихся к исследовательской части заключения, эксперт должен обратить на это внимание суда и дать соответствующее пояснение своей позиции.

В случае собственных сомнений в обоснованности тех или иных положений методических рекомендаций по исследованию наркотического средства или психотропного вещества не следует включаться в дискуссию, а указать, что в соответствии с п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. №9 “О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами”, эксперты при производстве экспертиз наркотических средств и психотропных веществ должны руководствоваться методиками, утвержденными Постоянным комитетом по контролю наркотиков. Обсуждение же последних требует привлечения либо самих разработчиков методики, либо разъяснения Постоянного комитета по контролю наркотиков, либо ведущих специалистов в соответствующих областях научного знания.

3.   Вопросы по использованному при производстве экспертизы оборудованию, реактивах и стандартах.

Известно, что аналитическое оборудование (хроматографы, спектрометры, весы и т.д.) требуют периодической проверки, которая должна проводиться в судебно-экспертном учреждении в установленные сроки, и о ее результатах должен быть составлен акт. Соответствующие документы защита может потребовать для подтверждения точности выполненных в ходе экспертного исследования измерений, прежде всего, касающихся определения количества наркотического средства или психотропного вещества. Такие документы должны иметься в судебно-экспертном учреждении, и копии их могут быть предоставлены суду.

То же относится и к документами на использованные в ходе экспертного исследования реактивы, растворители и стандарты.

4.   Вопросы по описательной части заключения. В описательной части заключения должно быть четко отражено, что представлено на исследование: упаковка и содержащиеся в ней объекты, указаны внешние признаки объектов, их количество (в единицах массы или объема) и т.д.

Здесь вопросы обычно возникают в тех случаях, когда наблюдаются очевидные расхождения описательной части заключения с соответствующими данными, приведенными в справке о результатах предварительного исследования или в соответствующих протоколах следственных действий (следственного осмотра, обыска и т.д.). Разница эта может выражаться: в несоответствии количества вещества, указанного в экспертизе и в справке или протоколе; в несоответствии описания внешнего вида вещества; в несоответствии описания упаковочного материала; в несоответствии указанного количества объектов. Подобные несоответствия весьма существенны, поскольку на их основании может быть сделан вывод о возможной подмене объектов, утрате объектов и т.д. Для их устранения необходимо, прежде всего, произвести осмотр вещественных доказательств.

В ряде случаев данные несоответствия могут быть обусловлены: субъективной оценкой окраски вещества (например, в справке вещество может быть названо светло-коричневым, а в заключении эксперта - кремовым), изменением внешнего вида вещества в процессе его хранения от момента окончания предварительного исследования до поступления на экспертизу (существенно меняют внешний вид, например, кустарно приготовленные препараты из эфедрина - их прозрачные растворы желтеют, либо растительное сырье, которое может высыхать либо подвергаться гнилостным изменениям); изменением вида вещества в процессе производства предварительного исследования (например, растворение следовых количеств наркотика, с последующим представлением на экспертизу уже не следов порошка, а раствора). В последнем случае факт растворения вещества должен быть отражен в справке о результатах предварительного исследования. В двух же предыдущих случаях эксперт должен дать соответствующее пояснение, объяснив, например, природу изменения окраски кустарно изготовленных препаратов из эфедрина в процессе хранения. Относительно субъективной оценки экспертом окраски вещества следует сказать, что, на наш взгляд, методологически правильно было бы определять и указывать в заключениях экспертов окраску, используя криминалистический атлас цветов, либо сопроводить экспертное заключение соответствующими фототаблицами. В этом случае подобные расхождения встречались бы значительно реже.

В иных случаях могут возникнуть вопросы относительно того, что в описательной части заключения указано тоже количество вещества, что было представлено на предварительное исследование. Данные факты имеют место в практике, когда на предварительное исследование, при котором проводится только качественный анализ, достаточно микроколичества вещества, которое не влияет на общую массу при указанной в заключении точности взвешивания, что и должен пояснить эксперт при ответе на подобный вопрос.

5.   Выше нами были рассмотрены вопросы, которые могут быть заданы по большинству заключений экспертов по делам о наркотических средствах и психотропных веществах. В то же время в экспертной практике встречаются менее традиционные заключения экспертов.

Прежде всего, это сравнительные экспертизы наркотических средств. Обычно они проводятся по марихуане, гашишу, маковой соломе, героину, реже - по опию, значительно реже - по некоторым синтетическим наркотическим средствам.

Методики проведения сравнительных исследований на сегодня не свободны от дискуссионных вопросов, поэтому выводы эксперта всегда формулируются в вероятностной форме, при этом количественная оценка (например, в процентах) вероятности не производится.

Очевидно, что такие заключения должны быть особенно тщательно проработаны по содержанию и снабжены соответствующим иллюстративным материалом. Вопросы же по ним обычно касаются исследовательской части. Данные вопросы аналогичны соответствующим рассмотренным нами выше вопросам, но формулируются они в контексте сравнительного характера проведенного исследования. При ответах на них эксперт должен четко придерживаться соответствующей методики, утвержденной Постоянным комитетом по контролю наркотиков, не допуская ее произвольного толкования, подчеркивая вероятностный характер полученных результатов.

Выводы данного рода заключений формулируются, как правило, следующим образом: представленные на исследование вещества, вероятно, имеют единый источник происхождения. Такую формулировку выводов рекомендует методика. Необходимо учитывать, что общий (единый) источник происхождения может быть как по месту произрастания наркотикосодержащего растительного сырья (для наркотиков растительного происхождения), так и по способу изготовления (для наркотиков синтетического и полусинтетического происхождения), но не свидетельствует о том, что ранее вещества принадлежали единой массе. Иными словами, данная категория экспертиз позволяет установить не индивидуальную, а общую групповую принадлежность объектов исследования [73]. Именно таким образом необходимо отвечать на вопрос о том, свидетельствует ли заключение, что вещества, изъятые у гр. А и гр. Б ранее составляли единую массу - существующие методики не позволяют решить подобный вопрос.

Другая категория менее традиционных экспертиз - экспертизы по делам об изготовлении синтетических наркотических средств в подпольных лабораториях. В этих случаях на разрешение эксперта ставится целый ряд вопросов: является ли вещество наркотическим, если да, то каким именно, какова его масса; могли ли быть изготовлены указанные наркотические средства из представленных веществ и на представленном оборудовании (как вариант - по описанной методике синтеза или по описанию процесса изготовления наркотика, приведенном в протоколе допроса подозреваемого, обвиняемого) и т.д. [74]

Особенностью данных дел является то, что сами подсудимые являются специалистами в области химии, имеют связи в соответствующих научных кругах, вследствие чего защитой может быть подготовлен целый ряд грамотно сформулированных вопросов по заключению эксперта.

Часть из этих вопросов была рассмотрена нами выше. Иные вопросы, на которые эксперт может дать ответ в своем заключении, носят диагностический характер: например, о возможности изготовления наркотического средства из представленных веществ и на представленном оборудовании, по описанной методике синтеза и т.д. Именно на диагностический характер указанных вопросов эксперту необходимо обратить внимание суда, не позволяя подвести себя к выводу о том, что обвиняемым было изготовлено наркотическое средство из представленных веществ и на представленной оборудовании и т.п., что явно выходит за пределы компетенции эксперта и должно решаться судом по совокупности всех установленных обстоятельств дела.

Нередко по таким делам на исследование представляются реакционные смеси, содержащие наркотическое средство. В данном случае в заключении указывается, что представленная масса (раствор) содержит такое-то количество наркотического средства. Здесь эксперт не должен вступать в дискуссию о том, является ли сама реакционная масса (раствор) наркотическим средством или нет. Данный вопрос должен решать суд на основании законодательства о наркотических средствах и психотропных веществах и рекомендаций Постоянного комитета по контролю наркотиков, возможно, назначив дополнительную экспертизу для установления возможности употребления или использования наркотического средства в изъятом виде либо сделав соответствующий запрос в ПККН.

6.   Нередко при рассмотрении заключения эксперта в суде защита задает вопросы, явно выходящие за пределы компетенции эксперта, специализирующегося на криминалистических исследованиях наркотических средств и психотропных веществ: определение размера количества представленного наркотического средства или психотропного вещества [75], обоснованность заключений Постоянного комитета по контролю наркотиков, обоснованность законодательных и иных нормативных актов о наркотических средствах и психотропных веществах, о характере воздействия наркотика на человека, дозах наркотического средства, необходимых для достижения наркотического эффекта. 

Стратегия защиты в этих случаях нередко направлена на то, чтобы по дискуссионным вопросам правоприменительной практики в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотиков, которых, надо сказать, на сегодня достаточно, получить мнение лица, которое приглашено судом в качестве эксперта [76]. Очевидно, что во всех этих случаях эксперт должен указать на то, что данные вопросы выходят за пределы его компетенции.

Таковы, на наш взгляд, наиболее распространенные вопросы участия эксперта в судебном заседании по делам о наркотических средствах и психотропных веществах. Представляется, что с учетом внесения в российское судопроизводство элементов состязательности и распространения практики вызова экспертов в судебные заседания, проведенный нами анализ будет полезен как практическим работникам судебно-экспертных учреждений, так и судьям, прокурорам и адвокатам, участвующим в рассмотрении дел данной категории.

Кроме того, как мы говорили в начале статьи, сегодня, когда указом Президента Российской Федерации образован Государственный комитет по контролю за оборотом наркотиков, а пакет предложений Президента России о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации включает обсуждавшееся на протяжении последних десяти лет в юридических кругах положение о приведении размеров количеств наркотических средств и психотропных веществ, обнаруженных в незаконном хранении или обороте в соответствие с данными криминалистических и психофармакологических исследований, требуется проведение специальных научных исследований в области криминалистической экспертизы наркотических средств и психотропных веществ. 

Наконец, последнее по порядку, но не по значению. В предложенном Президентом Российской Федерации пакете предложений о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, как и в схожем с ним пакете предложений депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, предлагается расширить диспозиции статей о незаконном обороте веществ с наркогенным потенциалом действия, включив в них не только наркотические средства и психотропные вещества, перечень которых в соответствии с Федеральным законом “О наркотических средствах и психотропных веществах” является исчерпывающим, но и аналоги данных средств и веществ.

Хотелось бы обратить внимание на тот факт, что ст. 1 Федерального закона “О наркотических средствах и психотропных веществах” определяет аналоги как запрещенные для оборота в Российской Федерации вещества синтетического и естественного происхождения, не включенные в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, химическая структура и свойства которых схожи с химической структурой и свойствами наркотических средств и психотропных веществ, психоактивное действие которых они воспроизводят. В этом определении есть много неясностей, которые видны только специалисту в области психофармакологии. 

Ранее мы обсуждали вопрос о целесообразности включения в диспозиции статей Уголовного кодекса, предусматривающих ответственность за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков дополнения об аналогах наркотических средств или психотропных веществ, либо о соответствующей корректировки определений наркотических средств и психотропных веществ в базовом федеральном законодательстве о наркотиках (иначе было не ясно, на каком основании федеральный закон запрещает оборот аналогов) [77]. Речь в данном случае шла и об отработке специального порядка отнесения вещества с наркогенным потенциалом действия к данной категории контролируемых веществ, за социально опасные нарушения оборота которых может предусматриваться уголовная ответственность.

Простое расширение спектра веществ с наркогенным потенциалом действия, подлежащих контролю в Российской Федерации, путем включения указанного выше дополнения в статьи Уголовного кодекса, де-факто приведет к снятию каких-либо ограничений уже в сфере работы государственных органов по контролю за оборотом наркогенов. Тот факт, что организованные преступные группы периодически действительно пытаются внедрить на нелегальный рынок вещества, в ряде случаев обладающие значительно большим наркогенным потенциалом действия [78], чем химические соединения, препараты или растения, наименования которых уже включены в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, не может позволить нам до бесконечности расширять спектр веществ, попадающих под категорию наркотиков. 

На наш взгляд, данный вопрос должен решаться в каждом конкретном случае комиссией экспертов, обладающих поддающимися криминалистической оценке сведениями не только о медицинских, но и о социальных последствиях распространения данных веществ в нелегальном обороте в данный конкретный период времени.

Проблемы организации работы правоохранительных органов по пресечению незаконного оборота аналогов были рассмотрены нами в статье “Криминалистическое прогнозирование распространение распространения в регионе аналогов наркотических средств и психотропных веществ” [79] и в общем виде приведенное в разделе VI настоящей работы. Здесь же отметим, что под категорию аналогов, на наш взгляд, должна попадать достаточно небольшая группа веществ, вопрос о включении которых в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, находится в стадии решения. При этом со своей стороны правоохранительные органы, экспертно-криминалистические подразделения должны располагать специализированной информационной системой, позволяющей оперативно и достоверно оценить реальный уровень социальной опасности распространения вещества в нелегальном обороте. 

Такая система до настоящего времени отсутствует, ее создание потребует большой работы по систематизации сведений о свойствах широкого спектра веществ с наркогенным потенциалом действия, а также производства специальных научных исследований с привлечением ведущих специалистов по психофармакологии, наркологии, криминалистики и в других отраслях научного знания и практической деятельности. До этого времени практическое использование предлагаемого дополнения о составах преступлений, связанных с оборотом аналогов наркотиков, в Уголовном кодексе РФ практически будет весьма затруднено, и в любом случае потребует специальных разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Де-юре уже состоявшееся включение такого положения в КоАП РФ сегодня выглядит просто забавно и как нельзя лучше дополняет юридическую полемику по вопросу о легализации наркотиков в России.

Резюмируя вышеизложенное, хотелось бы подчеркнуть, что в современных условиях расширения наркобизнеса в России, его интеграции в мировую систему нелегального оборота наркотиков, наличия больших возможностей организованных преступных групп в сфере использования научных знаний о наркопрепаратах, вопросы организационного, материально-технического и финансового обеспечения химико-аналитических лабораторий экспертно-криминалистической службы, научных исследований в области криминалистической экспертизы наркотиков, особенно актуальны. Более чем десятилетний период функционирования этих лабораторий в структуре правоохранительных органов убедительно показал, что экспертно-криминалистическая деятельность зачастую рассматривалась лишь как обеспечивающая наиболее традиционные задачи предварительного следствия и оперативно-розыскных структур, а не как самостоятельная отрасль работы по обеспечению наркологической безопасности. Резкое увеличение объемов экспертных исследований наркопрепаратов ни в 1997 г., ни позднее не привело к адекватному увеличению материально-технического и финансового обеспечения химико-аналитических лабораторий. В этих условиях представляется социально полезным провести специальную аналитику качества использования специальных познаний при расследовании наркопреступлений, в том числе и по материалам рассмотрений заключений экспертиз в федеральных судах. Такая аналитика позволит государственным структурам, ответственным за организационное и материально-техническое обеспечение работы экспертно-криминалистической службы, в том числе Государственному комитету по контролю за оборотом наркотиков при формировании собственной экспертно-криминалистической службы, по иному взглянуть на проблемы финансирования химико-аналитических лабораторий и научных исследований в области изучения нелегального рынка наркопрепаратов.

В качестве приложения к настоящему разделу приведем примерную спецификацию специальной лаборатории по исследованию нелегальных наркопрепаратов.

Таблица 5.1

При указанной комплектации п.5 (аналитическое оборудование) лаборатория реально сможет проводить порядка 100 исследований нелегальных наркопрепаратов в месяц. По истечению первого года работы лаборатории необходимо предусмотреть расходы на ее материально-техническое обеспечение в размере эквивалентном 60.000 долларам США ежегодно. Стоимость одного анализа, проводимого в такой лаборатории будет варьироваться в первом полугодие 2003 г. от 750 до 2000 рублей.

[46] Данные о работе судебно-экспертных учреждений по обеспечению правоприменительной практики борьбы с незаконным оборотом наркотиков (на примере Санкт-Петербурга и Ленинградской области) опубликованы в статье: Кузьминых К.С., Удалов В.Б. Характеристика экспертных исследований наркотических средств, психотропных и сильнодействующих веществ в судебно-экспертных учреждениях Санкт-Петербурга и Ленинградской области // Теория и практика криминалистического обеспечения предупреждения, раскрытия и расследования преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. Материалы научно-практической конференции. 18 января 2000 г. / Под общ. ред. В.П. Сальникова и др. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2000. С.43-51. Проведенный нами анализ состояния данного вопроса в 2001 – 2002 гг. показал, что приведенные в этой статье данные в целом соответствуют и текущему состоянию экспертно-криминалистического обеспечения правоприменительной практики противодействия незаконному обороту наркотиков.

[47] См., например: Владимиров В.Ю., Белоусов М.И., Кузьминых К.С. Вопросы организации криминалистических исследований наркотических средств в горрайорганах внутренних дел Санкт-Петербурга и Ленинградской области // Теория и практика криминалистического обеспечения предупреждения, раскрытия и расследования преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. С.33-42; Кузьминых К.С. Мониторинг структуры нелегального рынка наркотиков в системе криминалистического нарковедения и задачи экспертно-криминалистических подразделений в области обеспечения наркологической безопасности // МВД России – 200 лет: история и перспективы развития. Тезисы докладов и выступлений на научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 20 – 21 сентября 2002 г. Ч.II / Под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2002. С.136-139; Кузьминых К.С. Нелегальный наркорынок: что нам известно о нем? // Милицейские ведомости. №34 (2484). 30 августа 2002 г. С. 8-9 и др.

[48] См.: Постановление Президиума Постоянного комитета по контролю наркотиков от 30.04.97 г. // Новые лекарственные препараты. Журнал. Вып.5. 1997. 

[49] В качестве примечания отметим, что понятие “средняя разовая доза потребления наркопрепарата” весьма расплывчатая категория. Все зависит от физического и психологического состояния самого потребителя и, как мы уже говорили, от “качества” препарата. Для алкогольсодержащей продукции это хорошо написано в классической русской литературе. То же самое и для наркотиков. Медикам хорошо известны дозы “чистых” наркотических средств. Они приведены в академическом справочном издании Tox. Ind. Рядовой российский наркопотребитель пользуется сведениями из справочника: М.Д. Машковский. Лекарственные средства. В последние годы в России издан еще целый ряд справочников по аптечному делу (см., например, справочные изданий М.Д. Машковкого и иные типографские и электронные издания). Данные о действующих дозах наркопрепаратов легко можно найти и в “Интернете”, хотя распространение этих сведений формально и запрещено Федеральным законом о внесении изменений в российское национальное законодательство о СМИ. 

М.В. Верещака на заседании Северо-Западной окружной антинаркотической комиссии несколько раз выдвигала тезис о том, что нам не хватает нормативно-правовой базы для того, что бы воздействовать на те СМИ, которые пишут о проблемах, связанных с распространением наркотиков неправильно, вместо того, чтобы изыскать финансовые средства на проведение специализированных семинаров с корреспондентами средств массовой информации, работающих на территории Северо-Западного федерального округа. К середине 2003 г. окружной антинаркотической комиссии все-таки удалось выработать некое компромиссное решение в области практической организации работы со СМИ (см. Интернет, сайт: http://www.ecad.ru).

[50] См., например: Aldous F.A.B., Barrass B.C., Drewster K.,Buxton D.A.,Green D.M.,et al. Structure-Activity Relationships in Psychotomimetic Phenylalkylamines // J. Medicinal Chemistry. 1974. V.17. №10. P.1100-111; McQuinn R.L., et al. Structure-activity relationships of the cycloalkylring of phenciclidine // J. Medicinal Chemistry. 1981. V.24. №12. P.1429-1432; Maddox V.H., Codefroi E.F., Parcell R.F. The synthesis of Phencyclidine and Other 1-Arylcyclohexylamines // J. Medicinal Chemistry. 1965. V.8. P.230 и др. Эти и другие зарубежные и отечественные данные также требуют систематизации, которая должна быть проведена специалистами Государственного комитета по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ.

[51] Соответствующая специализированная база данных в настоящее время дорабатывается для использования в практической работе государственных служб Санкт-Петербургским общественным фондом “Наркологическая безопасность” и Санкт-Петербургским университетом МВД России” в рамках проекта “Наркотики и общество: информация, анализ, документы”.

[52] Об этом см.: Кузьминых К.С. Криминалистическое прогнозирование распространения в регионе аналогов наркотических средств и психотропных веществ // Теория и практика криминалистического обеспечения предупреждения, раскрытия и расследования преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. С. 131-141; Бабаханян Р.В., Кузьминых К.С. Актуальные вопросы взаимодействия экспертно-криминалистических подразделений, судебно-медицинских экспертных учреждений и токсикологических центров в области исследования наркотических веществ // Психологические и психиатрические проблемы клинической медицины. СПб., 2000. С.108-109.

[53] См.: Владимиров В.Ю. Наркомания и наркобизнес. Позиция России // Санкт-Петербургский университет. Журнал. №2 (3624). 31 января 2003 г. С.4 и обращение участников международного специализированного форума “АНТИНАРКО – 2002” (19 – 21 ноября 2002 г.).

[54] См.: Российская газета от 11 июня 2003 г.

[55] 23 – 24 сентября 1999 г. в Санкт-Петербурге на базе Бюро судебно-медицинской экспертизы была проведена Всероссийская научно-практическая конференция “Современные проблемы химико-токсикологического анализа наркотических средств”, в материалах которой были опубликованы работы по наиболее проблемным вопросам организации химико-токсикологических исследований как в Санкт-Петербурге, так и в России.

[56] См.: Бюллетень Верховного Суда РФ №10. 1998. С.5-10.

[57] Данные проблемы были обозначены нами в статьях: Бурданова В.С., Казанков С.П., Кузьминых К.С. О некоторых проблемах законодательства о незаконном обороте наркотических, сильнодействующих и ядовитых веществ // Проблемы прокурорской и следственной деятельности в сфере борьбы с преступностью в современных условиях. Тезисы выступлений. Ч. II. СПб.: ИПКПСР Генеральной прокуратуры РФ, 1996. С.7-8; Александров А.И., Бурданова В.С., Владимиров В.Ю., Кузьминых К.С. и др. Вопросы совершенствования федерального законодательства о наркотических средствах и психотропных веществах // Наркомания и наркобизнес: проблемы противодействия. Материалы научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 25 мая 1999 г. / Под общ. ред. В.П. Сальникова и др. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 1999. С.3-14 и др.

[58] См.: Сидоренко А.В., Кузьминых К.С., Патрикеев А.В. Вопросы определения уровня социальной опасности выявляемых фактов сбыта наркотиков на основании статистической отчетности органов внутренних дел // МВД России – 200 лет: история и перспективы развития. Тезисы докладов и выступлений на научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 20 – 21 сентября 2002 г. Ч.II / Под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2002. С. 65 – 66.

[59] Основные аспекты данной проблемы были нами опубликованы в статье: Александров А.И., Кузьминых К.С. Участие эксперта в суде при расследовании дел о наркотических средствах и психотропных веществах // Теория и практика криминалистического обеспечения предупреждения, раскрытия и расследования преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. Материалы научно-практической конференции. С. 153-165.

[60] См. подробнее: Владимиров В.Ю., Белоусов М.И., Кузьминых К.С. Вопросы организации криминалистических исследований наркотических средств в горрайорганах внутренних дел Санкт-Петербурга и Ленинградской области // Теория и практика криминалистического обеспечения предупреждения, раскрытия и расследования преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. С.33 – 42.

[61] Данные приведены только для ЭКУ ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, без учета химических лабораторий экспертно-криминалистических подразделений горрайорганов внутренних дел Санкт-Петербурга и Ленинградской области, эксперты которых также участвуют в судебных заседаниях по уголовным делам о наркотиках. Так, в 1999 году эксперты-химики ЭКО Калининского РУВД вызывались в суды более 10 раз.

[62] См. п.12 Сводной таблицы заключений Постоянного комитета по контролю наркотиков об отнесении к небольшим, крупным и особо крупным размерам количеств наркотических средств, психотропных веществ и сильнодействующих веществ, обнаруженных в незаконном хранении или обороте (по состоянию на 2 декабря 1998 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. №4. 1999. С.15-16; протокол заседания Постоянного комитета по контролю наркотиков №42 от 29 ноября 1995 года.

[63] Например, В ЭКУ ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области в 2003 г. нередко поступают образцы героина, содержащие менее 1% диацетилморфина. Вся приводимая в настоящей работе аналитика о процентном содержании наркотически активных компонентов в уличных препаратах героина, на наш взгляд, в целом верна. Если Госнаркоконтроль России найдет необходимые финансовые средства для системного учета приведенных в данной работе криминалистически значимых свойств и признаков нелегальных наркопрепаратов, эта аналитика может быть более детально пересмотрена уже в плане формирования и практического ведения нового вида криминалистических учетов в экспертно-криминалистических подразделениях.

[64] Вероятно, эти и другие годами публикуемые нами предложения об изменении статистической отчетности найдут свое отражение при разработке работы методико-аналитических подразделений органов Госнаркоконтроля.

[65] Иллюстрация из журнала “В мире науки”. 1991. №9.

[66] В ветеринарии, однако, этот препарат продолжает применяться.

[67] См., например: Welcome to the Stockholm Methadone Maintenance Treatment Program. Stockholm: Psychiatric Clinic for Alcohol and Drug Dependence, 1996.

[68] См. вступительную статью к изданию “Наркотики и пресса в России. Аннотированный список публикаций центральной прессы за 1995 – 1997 гг.” (сост. Александров Р.А., Кузьминых К.С., Патрикеев А.В. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2001).

[69] В настоящее время Санкт-Петербургский общественный фонд “Наркологическая безопасность” все еще заключает договор о сотрудничестве с Ассоциацией “СПИД. Статистика. Здоровье”. Хотя совместная работа с ассоциацией де-факто ведется.

[70] См., например: Бабаханян Р.В., Бушуев Е.С., Казанков С.П., Костырко Т.А., Кузьминых К.С., Коваленко А.Е., Сафрай А.Е., Ягмуров О.Д. Псилоцибинсодержащие грибы: криминалистическое и судебно-медицинское исследование. СПб., 1998. С.56-73.

[71] Тоже относится и к случаям, когда на экспертизу была представлена маковая солома с признаками гниения. В протоколе заседания Постоянного комитета по контролю наркотиков №4/66-98 от 29 июля 1998 г. указано: “В Сводной таблице ПККН по определению размеров наркотических средств, находящихся в незаконном владении, в диспозиции “маковая солома высушенная или невысушенная” сделать оговорку: независимо подвергалась ли данная солома экстракции или деструкции (плесень, гниение)”. 

[72] См.: Сорокин В.И., Савенко В.Г., Семкин Е.П., Воронков Ю.М., Зеленецкий В.С., Пучкова Т.М. Определение вида наркотических средств, получаемых из конопли и мака. Методические рекомендации / Под ред. Э.А.Бабаяна. М.: ЭКЦ МВД РФ, РФЦСЭ МЮ РФ, 1995. - 4. Определение количества наркотического средства.

[73] См. подробнее: Кузьминых К.С. Криминалистические проблемы назначения и проведения экспертиз наркотических средств. Дис. ... канд. юрид. наук. СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт МВД России, 1997.

[74] См. подробнее: Бурданова В.С., Кузьминых К.С. Расследование преступлений о незаконных действиях с наркотическими средствами. Ч. 5. Особенности расследования изготовления синтетических наркотических средств на подпольных производствах и их сбыта. Методические рекомендации. СПб.: Институт повышения квалификации прокурско-следственных работников Генеральной прокуратуры РФ, 1996; Кузьминых К.С. Тактика назначения экспертиз наркотических средств. Методические рекомендации. СПб.: Санкт-Петербургская академия МВД России, 1997 и др.

[75] Вопрос об определении размеров количеств наркотических средств и психотропных веществ, приведенных в Сводной таблице заключений ПККН об отнесении к небольшим, крупным и особо крупным размерам количеств наркотических средств, психотропных веществ, сильнодействующих веществ, обнаруженных в незаконном хранении или обороте, подробно рассмотрен в работе: Бабаян Э.А. Медико-правовой подход к формированию некоторых инструментов судебно-правовой и криминалистической экспертизы // Новые лекарственные препараты. Вып.2. 1999. С.19-21. Отдельные положения этой статьи, на наш взгляд, далеко не свободны от дискуссионных вопросов и требуют специальной аналитики.

[76] С другой стороны, подобные вопросы со стороны защиты могут быть обусловлены и не достаточной подготовленностью некоторых адвокатов по вопросам использования специальных познаний при расследовании преступлений. Схожие вопросы по той же причине в постановлениях о назначении экспертизы в ряде случаев ставят и следователи.

[77] См.: Кузьминых К.С. Криминалистические проблемы назначения и проведения экспертиз наркотических средств. Дис. … канд. юрид. наук. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 1997; Александров А.И., Бурданова В.С., Владимиров В.Ю., Косарев С.Ю., Салтыков А.В. Российское законодательство о наркотиках: современное состояние и перспективы развития. СПб., 2001.

[78] Следует отметить, что само понятие “наркогенный потенциал действия” и тем более шкала этого потенциала в открытых научных источниках до сих пор не определены. В самом общем виде наркогенный потенциал действия вещества можно определить как достоверно установленную способность этого вещества существенно изменять психоэмоциональное состояние человека (установленную в экспериментах на человеке, а не в результате исследования на животных). При этом необходимо учитывать, что такие изменения могут быть как социально-позитивными, так и социально-негативными (см. подробнее: П. Стэффорд. Энциклопедия психоделиков, С.Гроф “Путешествие в поисках себя. Пер. англ. М.: Изд. Трансперсонального института, 1994. 342 с.; Гроф С. Области человеческого бессознательного: опыт исследований с помощью ЛСД. Пер. англ. М.: МТМ, 1994. 240 с. и др.), естественно, применительно к конкретной личности, а не к среднестатистической и тем более – неконтролируемой ситуации, как это было на фестивале “Ben-Ist” или в иных ситуациях, когда наркопрепараты применялись дилетантами нелегально и массово (см. подробнее энциклопедию Питера Стэффорда, введение которой приведено в заключении монографии).

[79] См.: Теория и практика криминалистического обеспечения предупреждения, раскрытия и расследования преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. С.131-141; Ермолович Г.П., Кузьминых К.С. Вопросы криминалистического прогнозирования распространения на нелегальном рынке наркотиков аналогов наркотических средств и психотропных веществ // Против наркотиков. Сборник научных трудов. Приложение к междисциплинарному научно-практическому вестнику “Человек в социальном мире”. Т. 5. 2003. С.52-60.

[80] Является расходным материалом.

[81] Эту сумму мы получили, проводя собеседования с руководителями химико-аналитических лабораторий ЭКП органов внутренних дел в 2002 г. По более поздним доработанным документам итоговая сумма составляет 1.200 млн. долларов США или примерно 36.000 млн. рублей.